Решения и определения судов

Определение Верховного Суда РФ от 20.08.2001 N 33-О01-25 Приговор изменен: в части осуждения троих осужденных по ч. 1 ст. 218 УК РСФСР отменен, дело в этой части прекращено за истечением сроков давности; в части осуждения одного по ч. 5 ст. 17, п. п. “а“, “г“ ст. 102 УК РСФСР отменен, дело в этой части прекращено за недоказанностью его участия в совершении этих деяний; исключено из обвинения этого виновного по эпизоду разбоя указание на квалифицирующий признак - “с применением оружия“, так как сторона обвинения от данного квалифицирующего признака отказалась.

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 20 августа 2001 г. N 33-О01-25

Председательствующий: Николенко О.В.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего - Каримова М.А.

судей - Ворожцова С.А. и Истоминой Г.Н.

рассмотрела в судебном заседании 20 августа 2001 года уголовное дело по кассационным жалобам осужденных В., Д., Я., Б., адвоката Павлюкова А.В. на приговор Ленинградского областного суда от 6 марта 2000 года, которым -

В., <...>, ранее не судимый. Осужден к наказанию в виде лишения свободы:

по ст. 162 ч. 2 п. п. “а“, “г“ УК РФ - сроком на 6 (шесть) лет с конфискацией имущества;

по ст. 209 ч. 1 УК РФ - сроком
на 10 (десять) лет с конфискацией имущества;

по ст. ст. 17 ч. 5. 102 п. п. “а“, “и“ УК РСФСР - сроком на 10 (десять) лет;

по ст. 102 п. п. “а“, “з“, “и“ УК РСФСР - сроком на 15 (пятнадцать) лет;

по ст. 146 ч. 3 УК РСФСР - сроком на 15 (пятнадцать) лет с конфискацией имущества;

по ст. 218 ч. 1 УК РСФСР - сроком на 3 (три) года.

На основании ст. 40 УК РСФСР по совокупности преступлений, путем поглощения менее строгого наказания более строгим, окончательно назначено В. наказание в виде лишения свободы сроком на 15 (пятнадцать) лет с конфискацией имущества с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Он же оправдан за недоказанностью участия в совершении преступления, предусмотренного ст. ст. 15, 102 п. п. “а“, “в“, “е“, “и“, “н“ УК РСФСР.

Я., <...>, ранее не судимый, осужден к наказанию в виде лишения свободы:

по ст. 209 ч. 2 УК РФ - сроком на 8 (восемь) лет с конфискацией имущества;

по ст. 102 п. п. “а“, “г“, “и“, “н“ УК РСФСР - сроком на 11 (одиннадцать) лет;

по ст. 144 ч. 3 УК РСФСР - сроком на 5 (пять) лет с конфискацией имущества;

по ст. 146 ч. 3 УК РСФСР - сроком на 10 (десять) лет с конфискацией имущества;

по ст. 218 ч. 1 УК РСФСР - сроком на 3 (три) года.

На основании ст. 40 УК РСФСР по совокупности преступлений, путем поглощения менее строгого наказания более строгим, окончательно назначено Я. наказание в виде лишения свободы сроком на 11 (одиннадцать) лет с конфискацией имущества с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Б., <...>,
ранее не судимый, осужден к наказанию в виде лишения свободы:

по ст. 209 ч. 2 УК РФ - сроком на 8 (восемь) лет с конфискацией имущества;

по ст. ст. 17 ч. 5, 102 п. п. “а“, “н“ УК РСФСР - сроком на 8 (восемь) лет;

по ст. 102 п. п. “а“, “г“, “и“ УК РСФСР - сроком на 10 (десять) лет;

по ст. 144 ч. 3 УК РСФСР - сроком на 5 (пять) лет с конфискацией имущества;

по ст. 146 ч. 3 УК РСФСР - сроком на 9 (девять) лет с конфискацией имущества;

по ст. 218 ч. 1 УК РСФСР - сроком на 3 (три) года.

На основании ст. 40 УК РСФСР по совокупности преступлений, путем поглощения менее строгого наказания более строгим, окончательно назначено Б. наказание в виде лишения свободы сроком на 10 (десять) лет с конфискацией имущества с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Д., <...>, ранее не судимый, осужден к наказанию в виде лишения свободы:

по ст. 162 ч. 2 п. “а“ УК РФ с применением ст. 64 УК РФ - сроком на 3 (три) года с конфискацией имущества;

по ст. ст. 17 ч. 6, 146 ч. 3 УК РСФСР с применением ст. 64 УК РФ - сроком на четыре года и шесть месяцев с конфискацией имущества.

На основании ст. 40 УК РСФСР по совокупности преступлений, путем поглощения менее строгого наказания более строгим, окончательно назначено Д. наказание в виде лишения свободы сроком на четыре года и шесть месяцев с конфискацией имущества с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Он же оправдать за отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного ст.
77 УК РСФСР.

Этим же приговором осуждены - С., <...>, ранее не судимый, осужден по ст. ст. 17 ч. 6, 146 ч. 3 УК РСФСР, с применением ст. 64 УК РФ к лишению свободы сроком на 3 (три) года с конфискацией имущества с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Он же оправдан за отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного ст. 77 УК РСФСР.

С.В., <...>, ранее не судимый, осужден по ст. 162 ч. 2 п. “а“, “в“ УК РФ, в соответствии с которой с применением ст. 64 УК РФ назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 4 (четыре) года с конфискацией имущества с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Он же оправдан, за отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного ст. 77 УК РСФСР.

С.А., <...>, ранее не судимый, осужден за совершение преступлений, предусмотренных ст. ст. 17 ч. ч. 5, 6, 146 ч. 3 УК РСФСР, с применением ст. 64 УК РФ к лишению свободы сроком на 3 (три) года.

В соответствии со ст. 44 УК РСФСР назначенное С.А. наказание постановлено считать условным с испытательным сроком в 2 (два) года.

Он же оправдан за отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного ст. 77 УК РСФСР.

Приговор в отношении С.А., С.В. и С. не обжалован и не опротестован.

В отношении С.А. и С. приговор пересматривается в порядке ст. 332 УПК РСФСР.

Постановлено взыскать в возмещение материального ущерба

солидарно с В. и Я. в пользу В.А. 200.000 (двести тысяч) рублей;

с В. в пользу Г. 26.738 (двадцать шесть тысяч семьсот тридцать восемь) рублей,

солидарно с Я. и Б. в пользу К.Г. -
30.000 (тридцать тысяч) рублей, Ш. - 500 (пятьсот) рублей, в пользу Л. - 11.574 (одиннадцать тысяч пятьсот семьдесят четыре) рубля;

с С.В. в пользу А. - 6.211 (шесть тысяч двести одиннадцать) рублей,

солидарно с Я., Б., С.А. в пользу Муниципального производственного предприятия жилищно-коммунального хозяйства г. Кингисеппа - 97.994 (девяносто семь тысяч девятьсот девяносто четыре) рубля.

Постановлено взыскать в пользу Л. компенсацию за причиненный преступлением моральный вред с Я. в размере 50.000 (пятьдесят тысяч) рублей, с Б. в размере 100.000 (сто тысяч) рублей.

Признано право на удовлетворение гражданского иска Т.Е. и З., с передачей вопроса о размере на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

Заслушав доклад судьи Ворожцова С.А., объяснения осужденного Я. в режиме видеоконференцсвязи, просившего смягчить приговор, адвоката Павлюкова А.В., поддержавшего доводы кассационных жалоб, заключение прокурора Асанова В.А., полагавшего необходимым освободить от наказания по амнистии С. и С.А., исключить осуждение В. по п. “г“ ст. 146 ч. 3 УК РСФСР в пос. Трубников Бор, а в остальном оставить приговор без изменения, судебная коллегия

установила:

В., Я., Б. признаны виновными и осуждены за совершение бандитизма, разбойные нападения. Кроме того, они осуждены за незаконное ношение огнестрельного оружия. Я. и Б. - за незаконное хранение, а Я. и за незаконное приобретение огнестрельного оружия.

В. осужден за убийство и покушение на убийство при отягчающих обстоятельствах. Я. и Б. - за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах и кражу чужого имущества.

Д. осужден за разбойное нападение и соучастие в разбойном нападении.

Преступления осужденными совершены в период с июня 1995 года по июнь 1996 года в городе Санкт-Петербурге и Ленинградской области при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

Вину в
совершении преступлений осужденные признали частично.

На приговор осужденные Д., Б., Я. и В., а также адвокат Павлюков А.В. в интересах осужденного В. подали кассационные жалобы и дополнения к ним.

Осужденный Д. в кассационной жалобе выражает свое несогласие с приговором и пишет, что не принимал участия в нападении на продавцов Н.И. и Д.О. в садоводстве Трубников Бор.

Показаниям К., которые положены в качестве доказательств, в основу приговора, доверять нельзя, поскольку они являются не правдивыми и опровергаются показаниями В. и Ф. В нападении на Т., Р., Г.Е. он не участвовал, так как не знал о наличии оружия у В. и К. и не знал, что они планировали нападение. Осужденный полагает, что он совершил пособничество в грабеже, а не в разбое. Кроме того Д. не согласен с крупным размером похищенного имущества и полагает, что сумма в 4 тыс. 800 долларов США ни чем не подтверждена.

Д. в жалобе просит оправдать его по ст. 162 ч. 2 УК РФ, а действия по второму эпизоду переквалифицировать на ст. 17 п. 6 и 145 ч. 2 УК РСФСР.

Осужденный Б. в кассационной жалобе и дополнении к ней также выражает несогласие с приговором. В частности не соглашается с обвинением в убийстве О. и С.С., бандитизме и просит оправдать его в этой части обвинения. В части осуждения за разбойное нападение на кассира Х. просит смягчить меру наказания.

Обосновывая такую просьбу, Б. полагает, что была допущена неполнота и односторонность предварительного и судебного следствия.

Показаниям К., по мнению осужденного, доверять было нельзя, поскольку они противоречивы и были получены с нарушением закона.

Показания Я. на предварительном следствии, которые также,
по мнению Б. противоречивы, также не могут являться доказательством, поскольку К. просил его подтвердить данные им ложные показания, что Я. и объяснил в суде.

Далее в жалобе подробно анализируются доказательства, в том числе протоколы следственных действий с участием К. и Я., заключения экспертов и делается вывод о недоказанности его вины в совершении преступления.

Б. в жалобе указывает, что поскольку он полностью признал свою вину в совершении кражи денег у Д.Е. и полностью раскаялся в содеянном, наказание, назначенное ему за это, является слишком суровым.

Кроме того, Б. полагает, что незаконных действий с оружием он не совершал, в вооруженной организованной группе не состоял. Доказательства, которые, по мнению суда, подтвердили его участие в этих преступлениях, получены с нарушением закона.

В кассационной жалобе Я. и дополнениях к жалобам указывается, что приговор подлежит изменению, поскольку суд при вынесении приговора основывался только на показаниях К. на предварительном следствии. Доводы, которые он, Я., приводил в судебном заседании, суд не учел.

Суд не принял во внимание тот факт, что он вынужден, был на предварительном следствии подтвердить показания К., поскольку на него оказывалось давление, как со стороны следствия, так и Алексея.

По мнению Я. по эпизодам кражи у Д.Н. и по ограблению кассира Х. суд назначил чрезмерно суровое наказание.

Я. в жалобе полагает, что не установлено использование пистолета “Астра“ без глушителя в эпизоде разбойного нападения на семью В.Р. и В.Я.

На предварительном следствии к нему, а также другим обвиняемым, свидетелям П. и Е. применялись незаконные методы ведения следствия.

По делу не исследована личность В. и К. Показаниям Ф.Л. доверять было нельзя.

Разбойного нападения на В.О. и убийства последнего он
не совершал, а все это совершил К. Суд же не дал никакой оценки показаниям его - Я. - на предварительном следствии, которые были противоречивыми. То, что В.О. наносился удар пистолетом по голове, он Я. придумал. Показания свидетеля Г.У. не соответствуют действительности. Суд ничего не сделал для установления его - Я. - невиновности. У него и К. имелось алиби, которое суд не проверил.

В жалобах подробно приводятся доказательства, изложенные в приговоре, в том числе его показания на предварительном следствии и делается вывод о том, суд дал этим доказательствам неверную оценку.

Не исследован судом факт проезда с оружием в Сосновый бор.

В жалобах выражается несогласие с квалификацией его действий по ч. 2 ст. 209 УК РФ. По мнению Я. эти действия должны быть квалифицированы по УК РСФСР, поскольку тогда это преступление было более мягким.

Я. полагает, что суд нарушил требования уголовно-процессуального закона, рассмотрев дело в составе судьи и 2 народных заседателей, несмотря на то, что он просил рассмотреть дело в составе 3 профессиональных судей и незаконно соединил уголовные дела.

Я. просит прекратить уголовное дело в части обвинения по убийствам В., С.С., О. и оправдать его.

За ограбление Х. и кражу у Д.Н., а также по эпизодам участия в банде смягчить наказание. При этом Я. указывает, что не знал, что оружие приобретает для нападения на мирных людей.

Осужденный В. и его адвокат Павлюков в кассационных жалобах и дополнениях к ним полагают, что приговор в отношении В. подлежит изменению и частичной отмене с прекращением уголовного дела за недоказанностью вины В. в ряде инкриминируемых ему преступлений.

Далее в жалобах излагаются доводы в защиту
В. подробно и поэпизодно.

В частности авторы жалоб полагают, что действия В. в отношении потерпевших Д.О. и Н. следует квалифицировать по ст. 162 ч. 1 УК РФ поскольку в действиях В. не доказан квалифицирующий признак “применение оружия“. В. боевое оружие не применял. При совершении данного преступления использовался неисправный газовый пистолет, из которого невозможно было произвести выстрел.

Кроме того, прокурор в прениях отказался от этого обвинения и просил исключить данный квалифицирующий признак из обвинения В., что суд не сделал, нарушив при этом требования Постановления Конституционного Суда РФ.

На продавца Д.О. В. совершил нападение один, без чьей-либо помощи. Поэтому в его действиях, по мнению авторов жалоб, отсутствует квалифицирующий признак, предусмотренный п. “а“ ч. 2 ст. 162 УК РФ.

В жалобах содержится просьба отменить приговор в части осуждения по ст. 102 п. п. “а“, “з“ и по ст. 17 ч. 5, 102 п. “а“ УК РСФСР в отношении потерпевших Р. и Т., а также Г.Е. Первых четверых убил сам К., возложив впоследствии всю вину за это на В. В жалобах подробно анализируются показания К. и других обвиняемых, заключения экспертов и делается вывод, что суд необоснованно признал достоверными показания К., безусловно, заинтересованного в оговоре В.

Незаконным считают в жалобе и осуждение В. за убийство Г.Е., поскольку, как отмечается в жалобах из обвинительного заключения следует, что убийство Г.Е. было совершено К., а о причастности к нему В. в любой форме не сказано ни слова.

Кроме того, в жалобах указывается, что Постановлением Конституционного Суда РФ от 20.04.99 г. признана незаконной практика осуждения лица за совершение преступления при отказе прокурора от обвинения. Если
бы убийство Г. было вменено В., суд был не вправе осудить его даже за подстрекательство убийстве. В своем выступлении в прениях прокурор произнес следующее:

“Анализ доказательств с достоверностью доказывает вину В. в умышленном убийстве из корыстных побуждений потерпевших Т. и Р. и действия его надлежит квалифицировать по ст. 102 УК РСФСР“ (л.д. 33 т. 32).

Таким образом, отмечается в жалобах, прокурор просил признать В. виновным только в убийстве супругов Т. и Р., ни слова не сказав о какой-либо причастности В. к убийству потерпевшего Г.Е., которого, как сказано в выступлении прокурора, именно “К. произвел два выстрела“ (л.д. 34 т. 32). Зная об указании Конституционного Суда о том, что суд не может осудить В. за совершение преступления по собственной инициативе, В. и его защита не видели необходимости в прениях высказывать свою оценку возможному, как оказалось впоследствии, осуждению В. за его соучастие в убийстве потерпевшего Г.Е., что по мнению авторов жалоб привело к грубому нарушению судом права В. на защиту.

Поскольку не доказан размер крупного хищения у этих потерпевших при разбойном нападении, действия В. в этой части подлежат переквалификации на ст. 162 ч. 2 УК РФ.

Не законным в жалобе считается и осуждение В. по эпизоду разбойного нападения на инкассатора Н. В. вины в этом не признал и доказательств его причастности к данному преступлению, кроме противоречивых показаний К., не имеется.

Кроме того, прокурор по данному эпизоду в прениях просил исключить из обвинения В. признак применения оружия, поэтому разбоя в данном случае не имеется.

Оспаривается в жалобе и осуждение В. по эпизоду убийства потерпевших В.Р. и В.Я.

По мнению осужденного и адвоката, убийство это было совершено К. В. в этом преступлении участия не принимал. Данное убийство было заказным. Разбойного нападения на В.Р. и В.Я. не было. В жалобе подробно анализируются показания свидетелей А., Т.Е., П.И., О.С., потерпевших В.А. и В.Б. и делается вывод о том, что картина тех событий была совсем другой, отличной от тех, что установили следствие и суд.

Ошибочным, по их мнению, является и осуждение В. за подстрекательство в убийстве потерпевшего В. по ст. ст. 17 ч. 5, 102 УК РСФСР.

В жалобах указывается и на тот факт, что прокурор, выступая в прениях, просил осудить В. по данному эпизоду по ст. 146 и по ст. 102 п. п. “а“, “и“, “н“ без ссылки на п. “з“, в котором идет речь об убийстве двух или более лиц. Таким образом, по их мнению, прокурор просил осудить В. за убийство только одного человека - потерпевшей В.Я. и не просил признать его виновным в соучастии в убийстве второго лица - потерпевшего В.Р.

Однако суд, как и в эпизоде убийства потерпевшего Г.Е., в нарушение Постановления Конституционного Суда от 20 апреля 1999 г. взял на себя несвойственные суду функции обвинения и незаконно осудил по своей инициативе В. еще и в совершении преступления, предусмотренного ст. ст. 17 - 102 УК РСФСР.

Кроме того, как полагают осужденный и адвокат, допущены судом и другие ошибки, при вынесении приговора по данному эпизоду преступления.

Поскольку, по мнению защиты, вина В. в совершении преступлений в отношении потерпевших В.Р. и В.Я. и Н. не доказано, В., соответственно, не может нести уголовную ответственность и за участие в банде. Нельзя говорить о В. и как о создателе банды, учитывая, что Я. и Б. - это знакомые К., а не В. С этими людьми В. познакомился перед самым своим арестом. По приговору суда К. вместе с Я. и Б. в составе банды совершил еще 5 тяжких преступлений. Не установлено, а где же был в это время “организатор“ их банды В.? В чем выражалось его идейное руководство этими людьми, когда они в составе им созданной банды совершали свои злодеяния?

Не соответствует вывод суда о “наиболее активной роли“ В. в совершении преступлений. От его непосредственных действий никаких тяжких последствий не наступило.

В. как указано в жалобах находился в служебной командировке в составе следственно-оперативной группы в зоне действия чрезвычайного положения на территории Северо-Осетинской ССР и Ингушской Республики с 7 октября 1993 года по 4 ноября 1993 года. Поэтому, по мнению авторов жалоб на В. распространяется п. 9 п. п. “г“ Постановления об амнистии от 26 мая 2000 года.

В дополнениях к кассационной жалобе В., кроме того, указывает, что суд необоснованно отклонил его замечания на протокол судебного заседания, а также просит учесть его состояние здоровья, ухудшившееся от длительного нахождения под стражей.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия находит вину осужденных в совершении преступлений установленной приведенными в судебном заседании доказательствами.

В частности, совершение В. и Д. разбойного нападения на Д.О. и Н.И. подтверждено оглашенными в соответствии с требованиями ст. 281 УПК РСФСР показаниями К., дело в отношении которого прекращено в связи со смертью, который показывал, что после знакомства с В. видел у него пистолет “ТТ“ с глушителем, пистолет заводского производства, глушитель самодельный.

В июне 1995 года он, В., Д. приехали на базу отдыха, где был Ф., там было два пистолета - “ТТ“ и “Астра“, ... Когда у них закончились деньги, было совершено разбойное нападение, в котором принимали участие он (К.), Д., и В., а Ф. сказал, что есть что грабить и назвал ларьки возле Любани.

Они вчетвером на одной из машин (ВАЗ-21099 или 21011) приехали на место, Ф. указал два контейнера, и пошел к машине, которую они оставили недалеко. В. пошел в левый контейнер, это не оборудовано как магазин, а как складское помещение, а он и Д. пошли в правый контейнер, там помещение как в ларьке, есть прилавок. Ему В. еще на базе, когда собирались ехать, дал пистолет с глушителем. Ларек функционировал, двери были открыты. Д. оставался на входе и не пускал людей, говоря им, что закрыто. Он (К.), зашел за прилавок и потребовал у продавца деньги. Продавец ответил: “Какие деньги?“. Он (К.) в правой руке держал пистолет и угрожал им продавцу. Переложил пистолет из правой руки в левую, а правой из рядом стоящего ящика с “Фантой“ взял бутылку ударил этого парня по голове, но парень не упал, и тогда ударил его рукояткой пистолета по голове и вновь потребовал деньги. Парень протянул руку и с каких-то отделений и коробочек достал деньги и отдал ему. Парню сказал, чтобы тот не вставал, а сам вышел из контейнера. Д. стоял около дверей и контролировал ситуацию, чтобы никто из людей не зашел. Заглянул в окно соседнего контейнера, он увидел, что В. связывал лежащему парню руки. Позднее В. сказал, что там были девушки и парень, он велел им лечь на пол, велел связать руки друг друга, а потом сам связал шнурком руки парня. Потом пошли к машине, там похищенные им деньги он передал Д.

У суда не было оснований сомневаться в показаниях К., поскольку они были получены в соответствии с требованиями закона.

Кроме того, эти показания полностью согласуются с показаниями потерпевших, а также оглашенными и исследованными в судебном заседании в соответствии с требованиями ст. 286 УПК РСФСР показаниями свидетеля Ф. о том, что К., В. и Д. отдыхали на базе отдыха, в один из дней летом 1995 г. на машине Д. они поехали в Любань, где встретили С.Б. Д. разговаривал с последним и С.Б. дал добро на то, что они поехать на его точки и взять деньги на выпивку. Д. сказал ему (Ф.), что С.Б. дал добро на ограбление. Д. знал дорогу в Трубников Бор, так как они ездили с ним туда ранее. Позднее он увидел у Д. деньги и спросил, откуда они у него, на что тот ответил, что деньги с ларьков.

Суд обоснованно отметил в приговоре, что обстоятельства нападения на торговые лари в садоводстве “Трубников Бор“ стали известны органам следствия лишь при допросе К. 27 февраля 1997 года, когда последний с участием адвоката дал развернутые показания по различным эпизодам преступной деятельности, поскольку потерпевшие после нападения в правоохранительные органы не обращались.

В судебном заседании достоверность показания К. и Ф. подтверждена в определенной части показаниями В. на предварительном следствии, который не отрицал факт нападения на потерпевшего Д.О., но отрицал при этом факт участия в этом Д.

Однако, как правильно указал суд, показания К. и Ф. опровергают версию о непричастности Д. к совершению данных преступлений.

Правильно суд отметил в приговоре, что у К. и Ф. отсутствовали какие-либо основания для оговора Д.

Юридическая оценка содеянного обоими осужденными в этой части обвинения судом определена правильно.

Вина В. в разбойном нападении на Р., Т. и Г.Е. и соучастия Д. в форме пособничества в этом разбойном нападении, а также вина В. в убийстве при отягчающих обстоятельствах Р. и Т. подтверждена показаниями К. о том, что в один из дней на базе отдыха В. сказал, что надо ограбить покупателей квартиры С. Появилась милицейская форма, и от В. поступило предложение остановить машину покупателей в форме, попугать их пистолетом и ограбить. Детали этого нападения обсуждались. В один из дней С. сказал, что сделка состоится, С. поехал на своей машине ВАЗ-2108, а он (К.), В. и Д. на машине последнего ВАЗ-21099. В Тосно С. пересел в их машину, говорил, что покупатели поедут на Жигулях, называл цвет и номер машины. Разработали план, о том, что они едут навстречу покупателям, потом разворачиваются, обгоняют их, а потом В. с пистолетом останавливает машину. Пистолет тогда был один - “ТТ“ с глушителем, называлась сумма. Затем В., одетый в милицейскую форму, остановил машину, подошел к дверце пассажира, достал пистолет и держал его перед собой. Он (К.) подошел со стороны водителя, открыл дверцу, вывел водителя и отвел к багажнику, предложив лечь туда. Водитель лег, он захлопнул багажник и сел за руль. В. сел к пассажиру на переднее сиденье, после чего поехали в лес. Там В. вышел из машины, предложил покупателям выйти, но вышли только цыгане - мужчина и женщина, а другие мужчина и женщина отказались, женщина стала хватать В. за пистолет, а он выстрелил в нее, но сколько раз, он не знает. Затем В. подошел к машине, где сидел мужчина, и выстрелил в него два раза, но куда он попал, не видел, так как находился около цыган, чтобы они не ушли. В. подошел к цыганам, стал требовать деньги. В. был “взвинченный“, подскочил к цыганам и требовал деньги, поставил их на колени, а затем по одному разу выстрелил им в затылок. Потом они пошли к трассе, где их ждали Д. и С. В. вспомнил, что забыли про водителя, передал ему (К.) пистолет и заставил убить водителя. Он (К.) вернулся к машине, открыл багажник, водитель просил его не убивать, но он выстрелил два раза: в корпус и в голову. Похищенные деньги поделили между собой. По пути следования В. спрятал где-то пистолет.

Анализ показаний К., как правильно отметил в приговоре суд, свидетельствует о том, что в части обстоятельств получения информации о квартире и покупателях от С., предложении В. и решении завладеть деньгами, наличии оружия, действиях С., Д. и В. до того момента, когда К. и В. вместе с потерпевшими на машине последних заехали в лесной массив, по обстоятельствам появления В. и К. из леса, возвращении К. к машине потерпевших с пистолетом, который ему передал В., месте, где и кем было спрятано оружие, они (показания) в деталях согласуются с показаниями С.

С. на предварительном следствии изобличал В. и К. в совершении данных преступлений, указывая, что видел как В. и К. на базе чистили пистолеты, отвечал на вопросы В. о стоимости квартиры, что в ночь с на 23 июня 1995 года находились на базе, а утром поехали на сделку, при этом он (С.) пересел в машину Д. ВАЗ-21099, В. был в милицейской форме, он (С.) указал на машину потерпевших, ее обогнали и остановились. В. тормознул эту машину, а Д. вышел, поднял капот и включил “аварийку“. Потом К. вытащил водителя и положил его в багажник, а В. держал пистолет, направив его куда-то в тело цыгана, после чего К. и В. сели в машину потерпевших и уехали. Машина потерпевших заехала в лес, через некоторое время из леса первым вышел В., а за ним К., сели в машину. В. вспомнил, что водитель в багажнике. К. взял у В. ствол или В. дал ему ствол, и побежал в лес... Он быстро вернулся, поехали, когда доехали до Тосненского моста, В. вышел, спрятал пистолет, разобрал его и спрятал. Позже В. сказал, что цыгане красиво умирали, помолились там, на колени встали.

Показания этих лиц согласуются с заключениями судебно-медицинских, баллистических, медико-криминалистических экспертиз.

Судебная коллегия считает, что данные показания К., как и С., правильно положены в основу приговора, поскольку как доказательства, они добыты с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства.

Имеющиеся отдельные неточности в показаниях К. относительно стоимости квартиры, невозможности указать точное количество выстрелов, произведенных В., некоторые разночтения в месте нахождении потерпевших в момент убийства, не давали суду оснований сомневаться в достоверности этих показаний, поскольку не повлияли на описание существа происходившего.

Обоснованно суд признал, что умысел при нападении был направлен на завладение суммой 12 тыс. долларов США, что является крупным размером при совершении разбойного нападения. Данные обстоятельства подтверждал осужденный С.

Кроме того, и сумма 4800 долларов, которой завладели при разбойном нападении осужденные, также составляет крупный размер. Данное обстоятельство подтвердила потерпевшая Р.А., которая последовательно утверждала о наличии у родителей 6000 долларов США.

Согласно данным протокола осмотра места происшествия при убитой Р.Р. были обнаружены 1200 долларов США.

Таким образом, судебная коллегия признает несостоятельными доводы жалоб Д., что он якобы не принимал участия в этом преступлении, не знал о наличии оружия и не знал, что планировалось нападение.

Действия Д. в этой части обвинения судом правильно квалифицированы как соучастие в форме пособничества в разбойном нападении, а действия В. как разбойное нападение.

Кроме того действия В. правильно квалифицированы и как умышленное убийство двух и более лиц (Р. и Т.), совершенное из корыстных побуждений.

В., ранее совершив разбойное нападение, по предварительному сговору с лицом, дело, в отношении которого прекращено, получив информацию от С. о предстоящей сделке по продаже квартиры, имея намерение завладеть крупной суммой в валюте, договорились на совершение данного преступления вместе с Д. При этом С. выступил в роли пособника, поскольку дал интересующую соучастников информацию, указав данные потерпевших, время и место и сумму сделки, путь следования. Затем все лица вместе с Д., который также явился пособником, поскольку предоставил для осуществления задуманного транспортное средство, на котором преследовали потерпевших, согласно плану имитировал поломку машины, после чего скрылись с места происшествия. Соучастники, предварительно договорившись о преступлении, были объединены единым умыслом на завладение крупной суммой в валюте, с использованием оружия в целях угрозы насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевших, в связи с чем продумали план преступления распределив определенным образом роли, приготовив милицейскую форму и оружие, о чем было известно С. и Д., при этом последние знали, что нападение будет осуществлено группой лиц.

Вместе с тем судебная коллегия считает неправильным осуждение В. по ст. 17 ч. 5, 102 п. “а“ УК РФ как подстрекательство к умышленному убийству из корыстных побуждений Г.Е.

Как видно из обвинительных документов - постановления о привлечении в качестве обвиняемого В. и обвинительного заключения В. обвинялся в том, что совершил умышленное убийство супругов Р. и Т., а К. - убийство потерпевшего Г.Е. При этом, В. обвинялся в том, что был соисполнителем в убийстве всех пятерых потерпевших.

Суд не усмотрел соисполнительства В. в убийстве Г.Е. и осудил его за подстрекательство к убийству этого потерпевшего, указав, что лицо, в отношении которого дело прекращено “при подстрекательстве В. произвел в потерпевшего Г.Е. не менее двух выстрелов“. При этом суд не указал, в чем конкретно это подстрекательство выразилось.

В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого В. не обвинялся в подстрекательстве к убийству Г.Е.

Суд, приняв такое решение, вышел за рамки предъявленного обвинения нарушил требования ст. 254 УПК РСФСР, что является существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

Указания на такие обстоятельства в описательной части обвинительного заключения, противоречат требованиям УПК РСФСР, поскольку в этой части обвинительное заключение противоречит постановлению о привлечении в качестве обвиняемого и резолютивной части обвинительного заключения.

Таким образом, указание о том, что В. совершил подстрекательство и пособничество убийства Г.Е. должно быть исключено из обвинения, а приговор в этой части осуждения В. подлежит отмене.

Вина В. в совершении разбойного нападения на инкассатора Н. летом 1995 года подтверждена показаниями К. о том, что в один из дней летом 1995 г. после убийства 5 человек, В., которого он неоднократно возил на машине по различным местам в связи с коммерческой деятельностью последнего, заявил, что у него есть человек по имени С.М., который владеет информацией, когда и на чем собирают деньги с хлебных ларьков в районе метро “Пионерская“. Он (К.), В. и С.М. три дня следили за машиной, которая объезжала ларьки, в ней было двое парней. Они объезжали примерно 20 хлебных ларьков, один сидел за рулем, а второй у каждого ларька выходил из машины. Проследили они и место, куда парни привозили выручку. У дома один из парней выходил и поднимался на лифте, В. и С.М. вычислили этаж. В. предложил план: захватить парня с деньгами в лифте, вывести его на “черную“ лестницу, связать, а самим выйти на крышу и через три подъезда спуститься на улицу. Для осуществления этого плана в ночь перед нападением В. послал его и С.М. спилить замок с люка, который вел на крышу, что они и сделали. На следующий день примерно в 19 часов они поехали на машине ВАЗ-21013, он (К.) был за рулем, пистолет находился у В., заранее купили скотч для связывания инкассатора. В. и С.М. у дома вышли, взяв с собой спортивную сумку, а он остался их ждать в машине. Верн“вшись, они сообщили, что все получилось, как планировали, то есть встретили инкассатора, В. направил на него пистолет, сказав, чтобы парень не дергался, перевели его от лифта к “черной“ лестнице, там связали, отобрали сумку с деньгами. Денег было примерно 26 миллионов рублей, они находились в отдельных упаковках с указанием суммы, по которым можно судить, что это действительно торговая выручка.

Показания К. полностью согласуются с показаниями потерпевшего Г., который показал, что летом 1995 года он владел ИЧП “Колорит“, имел ларьки, торговавшие хлебом, в Приморском районе недалеко от станции метро “Пионерская“ и на Стародеревенской ул. В один из дней вечером летом 1995 года ему домой позвонила кассир С.О. и сообщила о нападении на инкассатора Н. Н., сообщил, что в подъезде на него напали двое мужчин, у одного из которых был пистолет, они вывели его на черную лестницу, связали руки и рот скотчем, забрали деньги и ушли наверх по “черной лестнице“. В милицию по данному факту он не обращался, так как весной того же года было аналогичное нападение, однако милицией не было принято реальных мер к розыску преступников.

Потерпевший Н., допрошенный в суде, пояснил, что в один из дней в конце июня 1995 года он работая инкассатором собрал выручку, они с водителем приехали к дому кассира, он зашел в парадную, на лифте поднялся на этаж. У лифта со стороны “черной“ лестницы стоял парень, который его окликнул, в это время появился второй парень, приставил к телу пистолет и потребовал поставить сумку, при этом сказал, что пистолет настоящий. Первый парень связал ему руки скотчем, заклеил рот, потом связали ноги и вывели его на “черную“ лестницу, где привязали скотчем к перилам. После этого оба пошли наверх, забрав сумку с выручкой, а перед этим парень с пистолетом сказал, что не стоит куда-нибудь заявлять, все-таки есть жена и ребенок. После их ухода ему удалось освободиться придти к С.О. и сообщить о случившемся.

Свидетель С.О. подтвердила данные показания.

Юридическая оценка содеянного В. судом определена правильно.

Доводы кассационных жалоб о том, что В. якобы не мог быть осужден за разбой, поскольку прокурор в прениях просил исключить из обвинения В. признак применения оружия, судебная коллегия признает несостоятельным.

Суд достоверно установил, что разбой совершался с угрозой применения насилия опасного для жизни и здоровья, выразившейся в том, что при нападении на Н. В. и неустановленное лицо угрожали применением оружия. Прокурор в прениях просил также осудить В. за разбойное нападение, совершенное с угрозой применения насилия при тех же обстоятельствах, что установил суд.

Отказ прокурора от обвинения в том, что оружие непосредственно не применялось, не влияет на квалификацию преступления как разбойного нападения.

Однако, по мнению судебной коллегии, квалифицирующий признак “применение оружия“ подлежит исключению из приговора, поскольку прокурор от данного квалифицирующего признака обвиняя В. отказался.

Факт совершения В. разбойного нападения на В.Р. и В.Я. у умышленном убийстве В.Я. при отягчающих обстоятельствах, а Я. в соучастии в форме пособничества в разбойном нападении подтвержден показаниями К., исследованными в суде в соответствии с требованиями закона и который показал, что В.Р. он раньше не знал. О нем информацию где-то получил В., он сказал, что есть такой человек в Колпино, “валютчик“, что он “старший валютчиков. В. предложил его ограбить, сказал, что скоро у него будет полная информация, когда у В.Р. будет побольше денег, эта сумма где-то около 70000 долларов США. В. говорил, что надо найти еще одного человека в качестве водителя. Тогда он предложил Я., объяснил ему ситуацию, Я. согласился.

К. также показывал, что Я. приехал из Кингисеппа к нему домой, а потом они поехали в Колпино. Он заранее купил клейкую ленту - скотч. В. сказал, что дома будет один “В.Р.“ и женой, что к В.Р. мы брали пистолет “Астра“... Когда приехали в Колпино, Я. остался в машине, а он и В. пошли в дом... Пистолет “Астра“ был у него. Когда вошли в квартиру В.Р. с В. прошли на кухню, а он встал в дверях. Дома у В.Р. была жена. В. о чем-то стал говорить с В.Р., и он по интонации понял, что пора доставать пистолет. Я достал пистолет и сказал В.Р., чтобы он лег на пол лицом вниз, он подчинился.

В. стал ему связывать скотчем руки и ноги... в это время появилась его жена, увидела пистолет, испугалась. Он отослал женщину в комнату, женщина подчинилась. В. сказал В.Р., чтобы он полз в комнату. Тот пополз в большую комнату, а он отвел его жену в смежную комнату с залом - спальню. Там замотал ей руки, ноги и рот скотчем. В. в это время разговаривал с В.Р., а он просматривал спальню и зал, затем снял серьги и цепи с шеи жены В.Р. Забрал серьги и кольца из шкатулки. С В.Р. снял золотую массивную цепь. В зале на журнальном столике в карточке обнаружил долларовые купюры и их забрал. В. разговаривал с В.Р., требовал деньги и тот указал, где находились деньги - рубли. Он поинтересовался у В., где доллары, а В. сказал, что денег у него нет. Он удивился тому, что шли за 70000 долларами США, а их не оказалось. В. сказал, что пришли рано. В. неожиданно заявил: “Их надо убрать“, потому что нас могут “вычислить“. Он понял, что убить, стал отговаривать В., но тот настаивал и сказал, что у них нет выхода, и что их надо убрать. Когда он отказывался, В. взял у него пистолет. А до того, как В. требовал у В.Р. деньги, он тоже требовал деньги и ударил его пистолетом по голове, глушитель обломился. Он предупреждал, что без глушителя будет громкий звук выстрела, но В. с ним не согласился. В. взял пистолет, пошел в комнату, смежную с залом, и застрелил жену В.Р. Затем В. вышел из комнаты, передал ему пистолет. Он - К. застрелил В., произвел ему выстрел в лоб. В. в это время сидел на полу у дивана, прислонившись к нему спиной. Я. получил 1000 долларов“.

Показания К., согласуются с показаниями подсудимого Я. в ходе предварительного следствия, который не отрицал, что согласился на просьбу К. съездить в Колпино и ограбить какого - то валютчика. Видел как В. передавал Кормилицыну пистолет “Астра“ с глушителем. Затем он находился не вдалеке от какого дома и ждал часа полтора, когда вернуться В. и К. Пока находился в машине слышал три выстрела. Когда В. и К. вернулись рассказали, что кого-то стукнули “по башке“ и глушитель отвалился. На следующий день В. привез деньги, драгоценности. Он Я., получил 1000 долларов.

На очной ставке с К. Я. не оспаривал этих обстоятельств.

Приведенные показания полностью согласуются с показаниями потерпевшего В.В., протоколом осмотра места происшествия, заключение судебно-медицинских экспертов и других экспертиз, показаниями свидетелей П.И., А., Б.Р., О.С., К.У.

Суд дал правильную оценку показаниям данных свидетелей, в том числе по обстоятельствам, которые они слышали, находясь в своих квартирах, и правильно отметил, что эти показания не противоречат обстоятельствам, сообщенным К. и показаниям Я., о том, что на месте преступления был именно В., а не другое лицо.

О причастности В. к совершению преступлений показывал и свидетель Ф.Л., чьи показания судом также обоснованно признаны достоверными и полученными без нарушения закона. В. рассказывал, что они были у В.Р. и он понял, что они были там с К. из Приднестровья вдвоем. В. показывал ему в своей квартире золото и просил помочь продать его. Он узнал браслет В.Р. и перстень-печатку. Там были обручальные кольца, цепочки.

Использование в качестве оружия пистолета “Астра“ подтверждено заключением судебно-баллистической экспертизы, что полностью согласуется с показаниями К. и Я., положенных в основу приговора в качестве доказательств.

Юридическая оценка содеянного В. в части разбойного нападения и умышленного убийства В.Я. судом дана правильно.

Вместе с тем судебная коллегия считает неправильным осуждение В. по ст. 17 ч. 5, 102 п. “а“, “и“ УК РФ как подстрекательство к умышленному убийству при отягчающих обстоятельствах В.Р.

Как видно из постановления о привлечении в качестве обвиняемого В. и резолютивной части обвинительного заключения В. обвинялся в том, что совершил умышленное убийство В.Я., а К. - убийство потерпевшего В.Р. Но при этом В. обвинялся в соисполнительстве в убийстве обоих потерпевших.

Суд же не признал В. соисполнителем убийства двух потерпевших, указал в приговоре что “В. передал пистолет соучастнику, потребовал, чтобы последний убил В.Р.“. Однако, признавая В. виновным в совершении указанных действий, суд вышел за рамки предъявленного обвинения, нарушив требования ст. 254 УПК РСФСР, поскольку совершение таких действий органами следствия В. не вменялось.

Указания на такие обстоятельства в описательной части обвинительного заключения, противоречат требованиям уголовно-процессуального закона.

Таким образом, указание о том, что В. совершил подстрекательство К. к убийству В.Р. должно быть исключено из обвинения, приговор в этой части осуждения В. подлежит отмене.

Совершение Я. разбойного нападения на В.О. и убийство последнего при отягчающих обстоятельствах подтвержден в суде оглашенными показаниями К. о том, что в 20-х числах сентября 1995 года Я. в Кингисеппе сообщил, что есть информация о человеке, который занимается продажей телевизоров и у него от сделки есть 10000 долларов, предложил ему (К.) идти одному, но он отказался. Тогда Я. тоже решил идти. Он (К.) согласился с планом Я., пошли поздно вечером вдвоем, имея при себе два пистолета, у него (К.) был пистолет “ТТ“, а у Я. - “ПМ“, которые они незадолго приобрели в Ивангороде у женщины.

Пришли в квартиру, позвонили, им открыл мужчина, которого он (К.) видел первый раз, прошли в комнату, стали разговаривать, из разговора поняли, что деньги у мужчины есть. Они с Я. достали оружие, стали угрожать, связали скотчем руки и ноги, требуя указать, где деньги. Мужчина (В.О.) стал кричать, что денег у него нет, а потом отдал 3000 долларов, но они продолжали требовать еще, пытая мужчину утюгом, это делал Я. В.О. вновь сказал, что денег нет, тогда Я. вставил ему в рот какую-то тряпку или просто заклеил скотчем, надел на голову полиэтиленовый пакет.

Из квартиры забрали 2 рации, бинокль, подзорную трубу, после чего ушли. Бинокль и подзорная труба сначала находились у Я., потом у него, а что-то на новой квартире Б., и ему известно, что часть похищенного изъяли при обыске у последнего. Разломанные рации отдали Н.Л., а деньги поделили с Я.

Я. на предварительном следствии давал аналогичные показания. Показания К. и Я. Приведенные в приговоре в качестве доказательств полностью согласуются с протоколом осмотра места происшествия, протоколом осмотра места происшествия, согласно которому труп В.О. был обнаружен лежащим в комнате, на голове одет полиэтиленовый пакет, разорванный в области волосистой части головы, который (пакет) на шее закреплен упаковочным шнуром, обмотан большим количеством витков полиэтиленовой липкой ленты. В области рта и подбородка плотно прикреплена прозрачная липкая лента, после снятия которой, во рту обнаружен кляп из вафельного полотенца;

заключением судебно-медицинского эксперта о том, что смерть В.О. наступила от механической асфиксии, вследствие закрытия дыхательных отверстий инородным телом, которая по признаку опасности для жизни относится к тяжким телесным повреждениям, странгуляционная борозда на шее образовалась от фиксации краев пакета на шее, странгуляционные борозды на кистях образовались от сдавления при связывании рук, имеющиеся два кровоподтека возникли от воздействия тупого твердого предмета, кроме того на теле выявлено повреждение, которое является электрометкой.

Дополнительной экспертизой подтверждено последнее повреждение могло возникнуть вследствие ожога разогретым утюгом.

Приведенные доказательства полностью соответствуют подробно приведенным в приговоре показаниям свидетелей Е., В.Т., Г.У.

Судом проверялись заявления Я. об алиби и обоснованно и мотивированно в приговоре опровергнуты.

Юридическая оценка содеянного Я. в этой части судом определена правильно.

Полностью доказан в суде факт совершения Я. и Б. разбойного нападения на О., совершение Я. умышленного убийства О. при отягчающих обстоятельствах и подстрекательство Б. В. к совершению этого убийства.

Сам Я. на предварительном следствии неоднократно и последовательно показывал, что совершал это разбойное нападение с Б. и К. Б. набрасывал на потерпевшего какую-то веревку. Он Я. произвел в потерпевшего 1 или 2 выстрела, попал в область живота. Из квартиры потерпевшего они забрали ювелирные изделия, иконы, газовый пистолет.

К. на предварительном следствии также не отрицал совершении ими этого преступления.

Суд обоснованно признал показания этих лиц достоверными, при этом правильно отметил, что показания Я. являются и наиболее полными и детальными, но при этом не противоречащими показаниям К.

Достоверность показаний потерпевших подтверждена заключением судебно-медицинского эксперта о причине смерти потерпевшего, механизме причинения ему телесных повреждений, количестве выстрелов.

Свидетель Е., который неоднократно допрашивался в ходе предварительного следствия подтвердил свою позицию в суде о том, что ему известно, как примерно в 1995 г. Б. ездил в Свердловскую область за алмазами, что у последнего есть какие-то каналы по добыче драгоценных камней в сырье, и именно от продажи камней Б. собирался вернуть ему долг. Последний интересовался нет ли у него (Е.) покупателей на камни, и оставил прозрачную пластмассовую коробочку, в которой находились белые камни около 150 - 170 штук, самый маленький был с маковое зернышко, были камни побольше до размера в диаметре 3 мм, а один крупный камень в форме эллипса размером копеечную монету. На некоторых; камнях были следы от держателей, поэтому он (Е.) засомневался, что камни с Урала. Б. также показал ему различные золотые изделия, сказав, что недавно ограбили одного ювелира в Ленинграде. Позже при встрече Б. говорил ему, чтобы он помалкивал о том, что видел, имея в виду камни и золото, сказав, что у него (Б.) есть ребята которые на все готовы и могут любого пристрелить, называя имена их имена - Игорь и Сергей.

Оснований не доверять показаниям данного свидетеля у суда не имелось.

Квалификация содеянного Я. и Б. в этой части обвинения судом определена правильно.

Полностью доказана в суде и вина Б. и Я. в совершении разбойного нападения на С.С. и убийства при отягчающих обстоятельствах С.С. Б.

Из оглашенных показаний К. следует, что в декабре 1995 г. он приехал в Кингисепп по просьбе Я., где Б. сказал им, что в Сосновом Бору есть женщина-коммерсант, занимающаяся поставкой цветных металлов, у которой имелись деньги, и предполагалось ее ограбить. Ее адрес знал Б., они приехали в Сосновый Бор, женщина открыла им дверь после того, как Б. назвал ее по имени-отчеству и сказал, от кого приехал. В квартире Б. сказал С.С., что пришли грабить, Я. достал пистолет, у него также был пистолет, сказали лечь на пол, после чего связали ей руки и ноги скотчем. Он (К.) и Я. пошли в другую комнату, на кухню, в ванную, где искали деньги и ценности, а Б. оставался в комнате с потерпевшей, разговаривал с ней и искал деньги там. Когда он (К.) вернулся в зал, где оставался Б. и потерпевшая, то увидел, что на голове у женщины надет полиэтиленовый пакет. Он и Я. кинулись к ней, но женщина уже была мертва. Он (К.) стал ругать Б., но тот ответил, что С.С. могла узнать, откуда у него информация. Из квартиры забрали ювелирные изделия, деньги, Б. положил в сумку видеоплеер.

Неоднократно допрошенный на предварительном следствии Янин давал аналогичные показания и суд эти показания обоснованно признал достоверными и подробно привел в приговоре.

Показания К. и Я. полностью согласуются с данными протокола осмотра места происшествия, заключения судебно-медицинских экспертов о причинах смерти С.С. от сдавления петлей, заключением криминалистической экспертизы, а также показаниями потерпевшей Л., свидетеля Г.В., Е.В.

Судом проверялись заявления Я. о якобы имевшемся у него на этот день алиби и обоснованно судом признаны несостоятельными.

Юридическая оценка содеянного осужденными в этой части обвинения судом определена правильно.

Полностью доказанной находит судебная коллегия и вину Я. и Б. в разбойном нападении на кассира Х.

Суд подробно в приговоре проанализировал показания Я. Б. и С.А, пришел к правильному выводу о том, что они не оспаривали фактических обстоятельств разбойного нападения.

Их показания были подтверждены показаниями свидетелей Ж., Л.О., потерпевшей Х.

Юридическая оценка содеянного осужденными в этой части обвинения судом также определена правильно.

Приведенные в приговоре доказательства по перечисленным эпизодам преступной деятельности свидетельствуют о том, что в июне 1995 года В. и лицо, дело, в отношении которого прекращено, организовали устойчивую преступную группу, целью которой явилось нападение на организации и граждан, соучастники вооружились пистолетами, используя их при совершении разбойного нападения на Н., на супругов В.Р. и В.Я. и их убийстве.

Суд правильно отметил в приговоре, что указанные преступления тщательно готовились, предварительно проверялась информация о благосостоянии объектов нападения, эффективно распределялись роли, которым соучастники четко следовали с учетом конкретной ситуации, для подавления сопротивления использовалось оружие.

Позднее лицо, дело, в отношении которого прекращено, осенью 1995 года вовлекло в преступную группу сначала Я., а затем и Б., вместе с которыми в 1995 - 1996 гг. были совершены разбойные нападения и убийства В.О., О., С.С., разбойное нападение на кассира Х., где все соучастники были объединены единым умыслом при совершении конкретных преступлений, действовали согласно отведенным ролям, имели огнестрельное оружие, о наличии которого было известно каждому члену группы.

Судом подробно приведены доказательства об обстоятельствах приобретения оружия, совершаемых преступлениях с использованием этого оружия: пистолетов “ПМ“, “ТТ“, “Астра“, в совокупности с другими доказательствами, в том числе показаниями Я., Б., потерпевших Н., А., свидетелей З., И., К.С., П., которые видели оружие.

Суд правильно указал в приговоре, что все это объективно свидетельствует как о создании банды, так и об участии осужденных в деятельности этой банды.

Квалификация по ст. 209 УК РФ является правильной, поскольку этот закон является более мягким по сравнению ст. 77 УК РСФСР.

В связи с этим судебная коллегия не может согласиться с доводами кассационных жалоб о неправильности квалификации и по этому уголовному закону.

Обоснованным является осуждение Я. и Б. за кражи чужого имущества и незаконное приобретение, ношение и хранение огнестрельного оружия и боеприпасов.

Однако, по мнению судебной коллегии приговор в части осуждения В., Я., Б. по ст. 218 ч. 1 УК РСФСР подлежит отмене, а дело прекращению в связи с истечением сроков давности привлечения их к уголовной ответственности за данное преступление. Как видно из материалов дела незаконные действия с оружием и боеприпасами данные лица совершили в период с июня 1995 по июнь 1996 года. Таким образом к моменту кассационного рассмотрения дела прошло более 5 лет, в течение которых согласно ст. 48 УК РСФСР они могли быть привлечены к уголовной ответственности.

Нельзя согласиться с доводами жалобы о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела, якобы допущенной неполноте и необъективности.

Суд достаточно полно исследовал в судебном заседании собранные по делу доказательства и свои выводы о наличии в действиях осужденных составов преступлений в приговоре мотивировал.

Как видно из материалов дела органы следствия и суд каких-либо нарушений норм УПК РСФСР, которые могли бы повлечь за собой отмену приговора, кроме вышеприведенных в определении эпизодов, не допустили.

Органами следствия и судом проверялись доводы обвиняемых о якобы допущенных в отношении них, а также свидетелей незаконных методов ведения следствия и обоснованно и мотивированно опровергнуты.

Судебная коллегия соглашается с такими выводами суда, изложенными в приговоре, и находит не состоятельными аналогичные доводы кассационных жалоб.

Дело было рассмотрено законным составом суда. Замечания на протокол судебного заседания судом рассмотрены в соответствии с требованиями закона.

Наказание осужденным назначено с учетом тяжести содеянного каждым из них, данных о личности каждого. При этом личность каждого из осужденных исследована довольно подробно.

Судом учтены при определении меры наказания все смягчающие их наказание обстоятельства, в том числе и те на которые имеются ссылки в кассационных жалобах.

С учетом отмены приговора в отношении В. по ст. 17 ч. 5, 102 п. п. “а“, “и“ УК РСФСР, судебная коллегия не находит возможным смягчить наказание этому осужденному по совокупности других преступлений, за которые он осужден, поскольку наказание назначено путем поглощения менее строгих наказаний более строгими, составляющими 15 лет лишения свободы.

Оснований для смягчения наказания остальным осужденным судебная коллегия также не усматривает.

Судебная коллегия считает, что осужденные С.А. и С., вина которых в совершении преступлений полностью подтверждена приведенными в приговоре доказательствами, подлежат освобождению от наказания в соответствии с п. 1 Постановления Государственной Думы РФ “Об амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов“, поскольку им назначено наказание в виде 3 лет лишения свободы каждому. Препятствий для применения к ним акта об амнистии не имеется.

Не имеется оснований для применения акта об амнистии к В., в связи с чем судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения доводов об этом изложенных в кассационных жалобах.

Учитывая изложенное, руководствуясь ст. ст. 332, 339 УПК РСФСР судебная коллегия

определила:

приговор Ленинградского областного суда от 6 марта 2000 года в отношении В., Б., Я. в части осуждения по ст. 218 ч. 1 УК РСФСР каждого отменить и дело в этой части прекратить на основании ст. 5 ч. 1 п. 3 УПК РСФСР за истечением сроков давности.

Этот же приговор в отношении В. в части осуждения по ст. ст. 17 ч. 5, 102 п. п. “а“, “г“ УК РСФСР отменить и дело в этой части прекратить за недоказанностью участия В. в совершении этих преступлений.

Исключить из обвинения В. по эпизоду за разбойное нападение летом 1995 года на инкассатора Н. указание на квалифицирующий признак разбоя - “с применением оружия“.

По совокупности преступлений, предусмотренных ст. ст. 162 ч. 2 п. п. “а“, “г“, 209 ч. 1 УК РФ, 102 п. п. “а“, “з“, “и“ УК РСФСР, 146 ч. 3 УК РСФСР, на основании ст. 40 УК РСФСР окончательно назначить В. 15 лет лишения свободы с конфискацией имущества с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Я. по совокупности преступлений предусмотренных ст. 209 ч. 2 УК РФ, 102 п. п. “а“, “г“, “н“, “и“, 144 ч. 3, 146 ч. 3 УК РСФСР окончательно назначить 11 лет лишения свободы с конфискацией имущества с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Б. по совокупности преступлений предусмотренных ст. 209 ч. 2 УК РФ, 17 ч. 5, 102 п. п. “а“, “н“, 102 п. п. “а“, “г“, “и“, 144 ч. 3, 146 ч. 3 УК РСФСР окончательно назначить 10 лет лишения свободы с конфискацией имущества с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

На основании п. 1 Постановления Государственной Думы РФ “Об амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов“ освободить С.А. и С.В. от основного и дополнительных наказаний.

В остальном этот приговор в отношении В., С.А., С.В., Я., Б., а также Д. оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.