Решения и определения судов

Определение Верховного Суда РФ от 19.03.2002 N 47-О02-6 Приговор по делу о разбойном нападении, незаконном приобретении и хранении огнестрельного оружия и боеприпасов, грабеже, краже оставлен без изменения, поскольку каких-либо существенных нарушений уголовно-процессуального закона в ходе предварительного следствия и при рассмотрении дела судом, допущено не было, наказание осужденным назначено в соответствии с законом, соразмерное содеянному, с учетом данных о личности каждого из осужденных, всех обстоятельств дела.

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 19 марта 2002 г. N 47-О02-6

Председательствующий: Городков А.В.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Свиридова Ю.А.,

судей Червоткина А.С., Семенова Н.В.

рассмотрела в судебном заседании от 19 марта 2002 года дело по кассационным жалобам осужденных С., Ф., К. и З., адвокатов Бормотовой Л.В. и Филипповой Е.В. на приговор Оренбургского областного суда от 17 сентября 2001 года, по которому

С., <...>, несудимый, -

осужден к лишению свободы по:

ст. 162 ч. 2 п. п. “а“, “б“, “в“, “г“ УК РФ на десять лет с конфискацией имущества;

ст. 161 ч. 3 п. “б“ УК РФ на девять лет с конфискацией имущества;

ст.
161 ч. 2 п. п. “а“, “в“, “г“, “д“ УК РФ на пять лет;

ст. 158 ч. 3 п. “б“ УК РФ на шесть лет с конфискацией имущества.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений С. назначено двенадцать лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

Ч., <...>, несудимый, -

осужден к лишению свободы по:

ст. 162 ч. 2 п. п. “а“, “в“ УК РФ на восемь лет с конфискацией имущества;

ст. 161 ч. 2 п. п. “а“, “б“, “в“, “г“, “д“ УК РФ на пять лет;

на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений Ч. назначено девять лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

Ф., <...>, несудимый, -

осужден к лишению свободы по:

ст. 162 ч. 2 п. п. “а“, “в“ УК РФ на семь лет с конфискацией имущества;

ст. 222 ч. 1 УК РФ на два года;

на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений Ф. назначено семь лет шесть месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

П., <...>, несудимый, -

осужден по ст. ст. 33 ч. 5, 162 ч. 2 п. п. “а“, “в“, “г“, 64 УК РФ на четыре года лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

К., <...>, судимый 23.12.1997 г. по ст. ст. 213 ч. 1, 112 ч. 2 п. “д“ УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы, освобожден от дальнейшего отбывания наказания 07.07.1999 г. на основании ст. 5 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 18.06.1999 года “Об объявлении амнистии“; 08.12.1999 г.
по ст. ст. 114 ч. 1, 73 УК РФ к 1 году лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года, -

осужден к лишению свободы по:

ст. 228 ч. 4 УК РФ на семь лет шесть месяцев с конфискацией имущества;

ст. 228 ч. 1 УК РФ на один год шесть месяцев;

на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений К. назначено восемь лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

З., <...>, несудимый, -

осужден по ст. 228 ч. 4 УК РФ на девять лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

На основании ст. ст. 97 - 100 УК РФ З. назначена принудительная мера медицинского характера для лечения от наркомании.

По этому же делу осуждены М., Д., П.А. и Л., приговор в отношении которых не обжалован и не опротестован.

Постановлено взыскать в счет возмещения материального ущерба:

со С. в пользу Б. 18200 рублей;

со С. и М. в пользу С.Е. 37510 рублей солидарно;

со С., Д. и М. в пользу З.Р. 13000 рублей солидарно;

со С. и М. в пользу ЗАО птицефабрика “Россия“ Оренбургского района 195097 рублей солидарно;

со С. в пользу ЗАО птицефабрика “Россия“ Оренбургского района 421200 рублей;

с Ч. и П.А. в пользу К.Г. 3710 рублей, в пользу Ж. 17637 рублей солидарно;

с Ч., Л. и П.А. в пользу А. 57460 рублей солидарно, а также по 2000 рублей с каждого в счет компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Червоткина А.С., выслушав заключение прокурора Титова В.П. об оставлении приговора без изменения, судебная коллегия

установила:

С. признан виновным в совершении разбойного нападения в октябре 1997
года с целью завладения имуществом семьи С.Е. и в августе 1998 года с целью завладения имуществом семей З.Р. и Р., группой лиц по предварительному сговору, неоднократно, с незаконным проникновением в жилище, с применением предметов, используемых в качестве оружия.

Он же признан виновным в открытом завладении имуществом Б. в апреле 1997 года, имуществом птицефабрики “Россия“ в крупном размере в октябре 1998 года, а также в совершении кражи имущества птицефабрики “Россия“ в марте 1999 года в крупном размере.

Ч. и Ф. признаны виновными в совершении разбойного нападения на К.Г. в декабре 2000 года, Ч., кроме того, в открытом завладении имуществом семьи А. в декабре 2000 года, а Ф., - в незаконном приобретении и хранении огнестрельного оружия и боеприпасов в период с октября по 20 декабря 2000 года.

П. признан виновным в пособничестве совершению разбойного нападения П.А. и Д. с целью завладения имуществом Н. в октябре 1999 года.

З. и К. признаны виновными в совершении в середине декабря 2000 года незаконного приобретения с целью сбыта и сбыта наркотических средств (героина) в особо крупном размере, а К., кроме того, в незаконном хранении без цели сбыта наркотического средства в особо крупном размере.

Преступления совершены в указанное время в Оренбургской области при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании осужденные:

- С. в разбойном нападении на семьи З.Р. и Р., открытом завладении имуществом птицефабрики “Россия“ виновным себя признал частично, в остальной части - не признал;

- Ч. в разбойном нападении на К.Г. виновным себя признал частично, а в открытом завладении имуществом А. - не признал;

- П., Ф., К. и З. виновными себя признали частично.

В
кассационных жалобах:

- Осужденный С. просит приговор в части его осуждения за грабеж в отношении Б., за разбойное нападение на С.Е. и кражу газогенераторов с птицефабрики “Россия“ отменить и дело прекратить, указывая на то, что виновность его не доказана, уличающие показания в ходе предварительного следствия им были даны под воздействием насилия и иных незаконных методов ведения следствия.

В остальной части осужденный С. просит приговор изменить: по эпизоду завладения имуществом З.Р. переквалифицировать его действия со ст. 162 ч. 2 на ст. 161 ч. 2 УК РФ, так как оружия он не имел и не видел у других нападавших, угроз и насилия по отношению к потерпевшим не применял; по эпизоду завладения деньгами птицефабрики “Россия“ переквалифицировать его действия со ст. 161 ч. 3 п. “б“ на ст. 158 ч. 3 п. “б“ УК РФ, поскольку деньги он похитил тайно, этого никто не видел.

- Адвокат Бормотова Л.В. просит приговор в отношении осужденного Ч. в части его осуждения по ст. 162 ч. 2 п. п. “а“, “в“ УК РФ отменить с прекращением производства по делу, указывая на то, что он постановлен на противоречивых показаниях потерпевшей К.Г., не подтвержденных другими доказательствами, а доводы осужденного Ч. о том, что он не применял оружия, не опровергнуты. В жалобе также содержится просьба о снижении назначенного Ч. наказания с учетом того, что он - единственный сын у престарелой матери, страдает хроническими заболеваниями.

- Осужденный Ф. просит приговор изменить, переквалифицировать его действия со ст. 162 ч. 2 п. п. “а“, “в“ на ст. 161 ч. 2 п. п. “а“, “в“ УК РФ, назначив более
мягкое наказание, указывая на то, что разбоя он не совершал, а лишь помогал Ч. и П.А. забрать долг у К.Г. Ни оружия, ни насилия по отношению к потерпевшей не применялось, ее показания об этом противоречивы и даны со слов следователя. У Ч. действительно был газовый пистолет, но он им не угрожал, на потерпевшую не наставлял, она не могла видеть пистолета. Даже если бы Ч. и угрожал пистолетом, это был бы эксцесс исполнителя, так как договоренности о его применении не было. Утверждает, что стал случайным соучастником грабежа. Просит учесть, что его роль в совершении преступления была незначительной. Он прилагал усилия к тому, чтобы облегчить положение потерпевшей - поднял ее с пола, развязал руки, вынул изо рта кляп. В содеянном он раскаялся, возместил причиненный ущерб, ранее не судим, характеризуется положительно, имеет на иждивении малолетнего ребенка.

- Адвокат Филиппова Е.В. просит приговор в отношении осужденного П. изменить, переквалифицировать его действия на ст. 316 УК РФ и снизить назначенное ему наказание, указывая на то, что приговор постановлен на первоначальных уличающих показаниях П., данных им в ходе предварительного следствия на допросах без участия адвоката, от которых он впоследствии отказался. О совершении разбоя П.А. и Д. он узнал уже после его совершения, тогда же увидел у них обрез.

- Осужденный К. просит приговор в части его осуждения по ст. 228 ч. 4 УК РФ отменить с направлением дела на новое расследование или снизить назначенное ему наказание, указывая на то дело против него сфабриковано, первоначальные показания им даны на допросах, проводившихся в отсутствие адвоката, хотя он просил его предоставить,
и под воздействием насилия и незаконных методов ведения следствия. Свидетель К.О. показания давала также под давлением со стороны сотрудников милиции и следователя, обыск производился без участия понятых, которые были приглашены на место происшествия позднее. При определении наказания по ч. 1 ст. 228 УК РФ просит учесть, что в содеянном он раскаялся, преступление было обусловлено его заболеванием наркоманией.

- Осужденный З. просит объективно разобраться в деле, указывая на то, что он совершил преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 228 УК РФ; сбытом наркотических средств он никогда не занимался, а обнаруженные в его квартире весы находились там с давних времен и к преступлению отношения не имеют.

В возражениях на кассационную жалобу осужденного С. государственный обвинитель Казначейский В.В. просит учесть, что в ходе предварительного расследования было установлено два лица по фамилии М. - И.Б. и И.П. Причастность первого из них к совершению преступлений в группе со С. исключена, а материалы в отношении второго - М.И.П. - выделены в отдельное производство; просит приговор оставить без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия считает, что приговор суда в отношении всех осужденных является законным и обоснованным.

Виновность С. в совершении грабежа в отношении Б., и разбойного нападения на С.Е. подтверждена доказательствами, исследованными в судебном заседании.

В ходе предварительного расследования С. давал подробные показания об обстоятельствах совершения этих преступлений.

При этом он показывал, что в 1997 году он с двумя своими знакомыми, зная, что двое парней из с. Черноречье недавно демобилизовались из армии и у них имеются деньги, решили совершить на них нападение. Ворвавшись в дом, они связали парней, требовали у них
деньги, но их не оказалось, и тогда они забрали находившееся в доме имущество аудио- и видеомагнитофоны, телевизор, охотничье ружье. Он себе забрал телевизор “LG“, который отвез в дом своих родителей, сказав им, что выиграл его в карты.

Эти показания С. подтверждены показаниями потерпевших Б. и Б.С. о том, что в апреле 1997 года к ним в дом ворвались трое в масках, подвергли их избиению, требовали деньги, забрали телевизор, музыкальный центр, видеомагнитофон, охотничье ружье.

Из показаний свидетелей С.Л. и С.В., изменениям которых суд дал надлежащую оценку, следует, что в 1997 году их сын С. принес домой телевизор “LG“ без пульта, сказав, что выиграл его в карты.

Этот телевизор в ходе обыска был изъят и опознан потерпевшим Б. по характерным царапинам на его корпусе от видеомагнитофона (т. 1, л.д. 116, 119).

По факту нападения на потерпевших С.Е. осужденные М. и С. в ходе предварительного следствия показали, что в октябре 1997 года по предложению М. они решили совершить нападение на коммерсантов, торгующих в ларьке у своего дома в селе Донецкое Перволоцкого района. Для этого приготовили маски и газовый револьвер. В село приехали на мотоцикле “Ява“, ларек был уже закрыт. Они вошли в дом потерпевших. Под угрозой револьвера, который был в руках у М., уложили потерпевших на пол, забрали около 1000 рублей денег, золотые цепочки, серьги, подвеску, а также слиток металла желтого цвета. Впоследствии выяснилось, что этот металл - не золото.

Эти показания осужденных подтверждены показаниями потерпевших С.А. и С.Е. об обстоятельствах совершения на них нападения и завладения их имуществом.

Из материалов дела следует, что потерпевшие Б., Б.С., С.А и
С.Е. с заявлениями в правоохранительные органы о совершенных на них нападениях не обращались, так как не надеялись на раскрытие преступлений и были испуганы. Показания об обстоятельствах совершения этих преступлений потерпевшими были даны уже после того, как показания о них дали сами осужденные.

Виновность С. в совершении кражи газогенераторов с птицефабрики “Россия“ подтверждается показаниями самого осужденного, данными им в ходе предварительного следствия о том, что по предложению работавшего на этой птицефабрике М.А., совместно с ним, а также с М.И.П. они совершили кражу 6 газогенераторов. На фабрику проникли через забор, провода перекусывали плоскогубцами, погрузили их на автомобиль “ГАЗ-66“ М.И.П. и перевезли во двор бабушки М.И.П. Четыре газогенератора он продал жителю поселка Степного по имени Павел.

Показания С. об обстоятельствах совершения кражи, характеристиках похищенных газогенераторов, обстоятельствах их продажи, подтверждены совокупностью других доказательств: показаниями свидетелей Я., К.П., письменными документами инвентаризационной описи.

Так, свидетель К.П. показал, что по предложению по телефону он в качестве посредника приобрел у парня по имени С. 3 газогенератора. Тот приезжал на автомобиле ВАЗ-2108 красного цвета, за генераторами ездил в сторону поселка Сакмара. Этот парень похож на С.

Из показаний свидетеля Я., других материалов дела видно, что цех, в котором были установлены газогенераторы, был законсервирован, поэтому их пропажу обнаружили позже, а заявление в милицию о краже было подано лишь 21.01.2001 года.

Таким образом, работникам милиции о совершении этой кражи стало известно только со слов С., а затем уже его показания об обстоятельствах совершения кражи были подтверждены другими доказательствами.

Доводы о том, что показания в ходе предварительного следствия были получены у С. с использованием незаконных методов, судом тщательно
проверялись и обоснованно были отвергнуты. Они были получены на допросах, проводившихся с соблюдением требований ст. 51 Конституции РФ и уголовно-процессуального закона, подтверждены другими доказательствами. Считать эти показания самооговором нет оснований.

Изложенные в кассационной жалобе осужденного С. доводы о том, что его показания о совершении им грабежа и кражи газогенераторов совместно с М.И.П., опровергаются материалами предварительного следствия, которыми причастность М.И.П. к совершению этих преступлений не установлена, не могут быть признаны обоснованными.

Как видно из материалов дела, в ходе предварительного следствия было установлено два лица по фамилии М. Причастность одного из них - М.И.Б. к преступлениям была исключена. Причастность же М.И.П. - не исключена, материалы в отношении него выделены в отдельное производство.

Судом дана надлежащая оценка имеющимся по данным эпизодам доказательствам, сделан обоснованный вывод о виновности С., и его действия квалифицированы правильно.

Факт совершения открытого похищения денег у потерпевших З.Р. и Р. подтвержден материалами дела и осужденными не оспаривается.

Доводы осужденного С. о том, что его действия по данному эпизоду неверно квалифицированы как разбой, поскольку он оружия не имел, и договоренности о применении оружия у нападавших не было, опровергаются доказательствами, исследованными в судебном заседании.

Из показаний, данных в ходе предварительного следствия осужденными М., Д. и С. видно, что совершить нападение на З.Р., продавших свой дом, совершили они, а также М.А. и Г. по кличке “седой“. Для совершения нападения все взяли маски, а Д. - обрез. О наличии обреза знали все нападавшие. Во время нападения обрез был в руках у Г.

Из показаний потерпевших З.А., З.Р. и Р. следует, что ночью в их дом ворвались четверо в масках, один из нападавших оставался на улице. З.А. и Р. подвергли избиению, в том числе кусками арматуры, требовали деньги от проданного дома, высказывали угрозы расправой в отношении ребенка. З.А. видел в руках нападавших обрез, по их требованию он отдал 13000 рублей денег.

По заключению судебно-медицинской экспертизы потерпевшему Р. был причинен легкий вред здоровью (т. 1, л.д. 198).

Таким образом, нападавшими были применены угрозы, в том числе и предметами, использованными в качестве оружия, а также фактически применено насилие, опасное для здоровья потерпевшего. При таких обстоятельствах действия С. по данному эпизоду правильно расценены как разбой с указанными в приговоре квалифицирующими признаками.

Изложенные в кассационной жалобе осужденного С. о необходимости переквалификации его действий по эпизоду похищения денег птицефабрики “Россия“ с грабежа на кражу также являются необоснованными.

Из показаний осужденных С. и М. в судебном заседании следует, что они, зная о фактах перевозки водителями птицефабрики наличных денег, решили завладеть этими деньгами. Взяв с собой третье лицо, одетое в камуфляжную форму, имеющего милицейский жезл, они дождались автомашину птицефабрики, остановили ее, якобы для проверки. М. оставался в машине, на которой они приехали, чтобы водители его не узнали. С. с маской на голове и третье лицо предложили водителям Н.Б. и В. залезть в рефрижератор. С ними в рефрижератор залез и третий нападавший, а С. в это время похитил из инструментального ящика 195000 рублей денег, после чего они скрылись.

Потерпевшие Н.Б. и В. показали, что они остановились, думая, что нападавшие - работники милиции. Им (потерпевшим) предложили залезть в рефрижератор. С ними оказался один из нападавших, который подверг их избиению, они поняли, что подверглись нападению преступников. После этого их закрыли снаружи. Когда им удалось освободиться, они обнаружили пропажу денег из ящика для инструментов.

Таким образом, хотя потерпевшие и не видели момента завладения деньгами, как и им, так и нападавшим было очевидно, что насилие применяется как средство завладения этими деньгами.

Виновность П. в пособничестве разбойному нападению, а не в укрывательстве, как это утверждает в кассационной жалобе адвокат Филиппова Е.В., подтверждается следующими доказательствами.

В ходе предварительного расследования П. давал подробные показания о своем участии в совершении преступления. В частности, он показывал, что по предложению П.А. за плату в 500 рублей согласился свозить П.А., Д. и Г. в поселок Искра, понимая, что для совершения преступления. Г. взял с собой биту, П.А. - сверток, похожий на обрез. Приехав в поселок, все, кроме него, надели маски, П.А. достал обрез винтовки, у Г. была бита, а у Д. - дубинка. Отсутствовали они около часа, вернулись с вещами - куртками и шапками. Маски выбросили по дороге. Такие показания давались им неоднократно, в том числе на допросе с участием адвоката, с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, поэтому считать их самооговором нет оснований.

Осужденный П.А. в ходе предварительного следствия показывал, что по предложению Д. они решили совершить нападение на Н., недавно продавших свой дом. Поехали на машине под управлением П., там же находился Г. Обрез лежал в машине между передними сиденьями. Этот обрез, а также маски видели все находившиеся в машине, в том числе и П., который дождался их с похищенными в ходе разбойного нападения вещами.

Эти показания осужденных подтверждены показаниями потерпевших Н.Р., Н.А., Н.Е. и Н.А.Р. об обстоятельствах совершения на них разбойного нападения нескольких лиц в масках, вооруженных обрезом и двумя битами; протоколом осмотра места происшествия, протоколами выемки патрона и обреза, заключениями баллистической и судебно-медицинских экспертиз, другими изложенными в приговоре доказательствами.

Таким образом, из материалов дела следует, что П., подвозя на своем автомобиле лиц, вооруженных обрезом и другими предметами, которые могут быть использованы в качестве оружия, а затем, увозя нападавших с похищенными в ходе разбоя вещами осознавал характер готовящегося и совершенного исполнителями преступления, совершил пособнические действия, облегчившие совершение этого преступления. Поэтому действия П. получили правильную правовую оценку в приговоре как пособничество разбою.

Виновность Ч. и Ф. в совершении разбойного нападения на К.Г. также подтверждена исследованными в судебном заседании доказательствами.

Факт завладения осужденными Ч., Ф. и П.А. имуществом К.Г. подтвержден показаниями осужденных в судебном заседании, другими материалами дела, и в кассационных жалобах не оспаривается.

Изложенные в кассационных жалобах осужденного Ф. и адвоката Бормотовой Л.В. доводы о том, что Ф. и Ч. участвовали в процессе истребования денежного долга у К.Г. и не применяли при этом ни оружия, ни насилия и угроз, опасных для жизни и здоровья потерпевшей, опровергаются исследованными судом доказательствами.

Так, из показаний осужденных Ф. и Ч. видно, что они помогали П. вернуть его долг у потерпевшей. В то же время П. утверждал, что долг у потерпевшей забирал не он, а Ч.

В то же время из показаний всех осужденных по данному эпизоду, а также потерпевшей К.Г. следует, что после проникновения в квартиру нападавшие сразу же применили в отношении потерпевшей насилие, связали ее.

Из показаний потерпевшей К.Г. и ее сестры - свидетеля Ж. - следует, что никакого денежного долга перед осужденными они не имели.

Потерпевшая К.Г. показала, что вечером кто-то постучал в окно, спросил ее сестру Ж., но она не открыла. Тогда ее попросили передать сестре записку. Она открыла дверь, увидела Ф. В это время в квартиру ворвались еще двое, один из них в маске, подвергли ее избиению руками и ногами, связали, требовали деньги. При этом угрожали убийством, изнасилованием, прижиганием утюгом. У одного из нападавших, который был в маске, был пистолет, который тот направлял в ее сторону. По требованию нападавших она передала им имевшиеся у нее деньги и ювелирные изделия из золота. Они забрали и другое находившееся в доме имущество.

Из показаний потерпевшей К.Г. видно, что никаких требований о возврате денежного долга нападавшие к ней не предъявляли, а примененное к ней насилие и угрозы она воспринимала как опасные для ее жизни и здоровья.

То обстоятельство, что в своих первоначальных показаниях потерпевшая К.Г. не сказала о наличии у нападавших пистолета, не свидетельствует о том, что пистолета у них не было. В последующих своих показаниях как в ходе предварительного следствия, в том числе на очных ставках с обвиняемыми, так и в судебном заседании, она последовательно говорила об этом, объясняя противоречия в своих показаниях боязнью быть обвиненной родственниками в своей беспечности.

В то же время осужденный Ч. не отрицал, что в момент нападения на К.Г. у него был пистолет, и он говорил потерпевшей, что пистолет газовый и находится в нерабочем состоянии. Осужденный Ф. также показывал, что в квартире потерпевшей видел в руках у Ч. пистолет.

Газовый пистолет был изъят у Ч. (т. 3, л.д. 73 - 75), по заключению баллистической экспертизы, для производства выстрелов он не пригоден (т. 3, л.д. 67 - 68).

Дав надлежащую оценку имеющимся по данному эпизоду доказательствам, суд пришел к обоснованному выводу о виновности Ч. и Ф. в совершении разбоя группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище. Средством для завладения имуществом потерпевшей явилась угроза применения нападавшими насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшей, которая исходила не только от демонстрации предмета, похожего на оружие (газового пистолета), но и из словесных угроз применения нападавшими насилия, которые в сложившейся обстановке воспринимались потерпевшей как вполне реальная опасность для ее жизни и здоровья. Действия осужденных квалифицированы судом правильно.

Виновность К. и З. в приобретении с целью сбыта и в сбыте наркотических средств в особо крупных размерах подтверждена следующими доказательствами.

В ходе предварительного следствия: З. показывал, что в течение двух месяцев занимался сбытом героина, в частности, сбывал его К., расфасовку героина и взвешивание производил на имевшихся у него весах; К. показывал, что занимался сбытом через Г.О. героина, приобретаемого у З., расфасовывал по пакетикам его сам, однажды за 500 рублей через М. продал три пакетика героина незнакомой девушке. Один из этих пакетиков употребили, после чего были задержаны работниками милиции, и у него был изъят сверток с героином; М. показывал, что на 500 рублей, переданных ему девушкой, он приобрел три свертка героина, один из которых употребили все вместе.

Эти показания были даны осужденными на допросах, проводившихся с соблюдением уголовно-процессуального закона, подтверждены совокупностью других доказательств.

Из показаний, данных в ходе предварительного следствия свидетелем Р.М. следует, что на полученные от работников милиции деньги она приобрела у парня по имени М. героин. Часть его они употребили вместе с М. и К., остальную часть выдала работникам милиции.

Купюра, достоинством 500 рублей, выданная Р.М. для закупки наркотического средства была изъята у К. Кроме того, у него было изъято вещество бело-серого цвета, шприцы, другие предметы (т. 3, л.д. 359 - 361).

При осмотре квартиры З. было обнаружено и изъято 6 свертков полиэтилена с веществом бело-серого цвета. З. при этом пояснил, что это вещество - героин, выдал также 650 рублей, вырученных им при реализации героина, а также весы, которые он использовал при взвешивании героина (т. 3, л.д. 367).

Согласно заключению химической экспертизы все вещество, изъятое у И. (Р.М.), К. и З., является смесью героина с димедролом (т. 3, л.д. 379 - 382).

Обстоятельства проведения закупки Р.М. наркотических средств, а также изъятия их у Р.М., К. и З. подтвердили свидетели Р.Т. и К.А., а также в ходе предварительного следствия свидетели К.О. и Г.О.

Судом дана надлежащая оценка совокупности имеющихся по данному эпизоду доказательств, сделан обоснованный вывод о виновности К. и З., и их действия квалифицированы правильно.

В остальной части приговор не обжалован, его законность и обоснованность сомнений не вызывает.

Каких-либо существенных нарушений уголовно-процессуального закона в ходе предварительного следствия и при рассмотрении дела судом, допущено не было.

Доводы осужденного С. о нарушении его права на защиту - производстве его допросов без участия адвоката К.В. после заключения с ним соглашения, опровергаются материалами дела.

Как видно из материалов дела, права обвиняемого, в том числе право на защиту, С. надлежащим образом разъяснялись, однако от услуг защитника он отказывался. После заключения родственниками С. соглашения на его защиту с адвокатом К.В. и обращения последнего к следователю, участие защитника в деле было обеспечено. Это подтверждено показаниями следователя С.В., допрошенного судом в качестве свидетеля, другими материалами дела (т. 4, л.д. 256 - 258).

Осужденному К. его права как обвиняемого, в том числе право на защиту, также надлежаще разъяснялись, услугами защитника при производстве первоначальных допросов он воспользоваться не пожелал, и они были произведены с соблюдением уголовно-процессуального закона. Поэтому изложенные в его кассационной жалобе доводы о нарушении его права на защиту не могут быть приняты во внимание.

Наказание С., Ч., Ф., П., К. и З. назначено в соответствии с законом, соразмерное содеянному, с учетом данных о личности каждого из осужденных, всех обстоятельств дела, и оснований для его снижения не имеется.

Руководствуясь ст., ст. 332, 339 УПК РСФСР, судебная коллегия

определила:

приговор Оренбургского областного суда от 17 сентября 2001 года в отношении С., Ч., Ф., П., К. и З. оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденных и адвокатов - без удовлетворения.