Решения и определения судов

Определение Верховного Суда РФ от 09.11.2006 N 67-о06-81 Приговор по делу об убийстве, незаконной охоте изменен: исключено из приговора осуждение осужденного по п. “б“ ч. 2 ст. 105 УК РФ; наказание, назначенное по п. п. “а“, “к“ ч. 2 ст. 105 УК РФ, смягчено; в остальной части приговор оставлен без изменения.

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 9 ноября 2006 года

Дело N 67-о06-81

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Разумова С.А.,

судей Коннова В.С.,

Фроловой Л.Г.

рассмотрела в судебном заседании от 9 ноября 2006 г. кассационные жалобы осужденного К. и адвоката Моисеевских А.Г. на приговор Новосибирского областного суда от 29 июня 2006 г., которым

К., <...>, со средним-специальным образованием, неработавший, ранее не судимый;

- осужден по п. “б“ ч. 1 ст. 258 УК РФ - к шести месяцам исправительных работ с удержанием десяти процентов заработка в доход государства; по п. п. “а“, “б“, “к“ ч. 2 ст. 105 УК РФ - к семнадцати годам лишения свободы; по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ - к семнадцати годам одному месяцу лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

По делу разрешены гражданские иски. К. признан виновным и осужден:

- за незаконную охоту с применением механического транспортного средства - снегохода “Буран“;

- за убийство двух лиц - председателя и члена Сузунского общества охотников и рыболовов - Л., 1964 г. рождения, и Т., 1967 г. рождения, в связи с выполнением ими своего служебного (Л.) и общественного (Т.) долга и с целью сокрытия другого преступления - незаконной охоты.

Преступления совершены им 1 апреля 2005 г. в Сузунском районе Новосибирской области при обстоятельствах, установленных приговором.

Заслушав доклад судьи Коннова В.С., мнение прокурора Модестовой А.А., полагавшей необходимым приговор в отношении К. оставить без
изменения, Судебная коллегия

установила:

в кассационных жалобах:

- осужденный К., не высказывая конкретных просьб, перечисляет материалы дела и утверждает, что он лося не отстреливал, ездил не на охоту, а - закладывать соль в солонцы. Считает, что при проведении судебной психолого-психиатрической экспертизы к нему применялся гипноз и акт экспертизы - необъективен. Полагает, что Ч. и государственный обвинитель отказались от иска в 24531 руб. 13 коп. за убитого лося. По мнению К., уголовное дело сфальсифицировано;

- адвокат Моисеевских А.Г. в защиту интересов осужденного К. просит отменить приговор и направить дело на новое судебное рассмотрение, ссылаясь на необоснованность приговора, на неправильную оценку доказательств; на недоказанность вины К. в незаконной охоте и действиях его (К.) в состоянии необходимой обороны в отношении Л. и Т. Как считает адвокат Моисеевских, свидетель П. при происшедшем находился в состоянии алкогольного опьянения. По мнению адвоката Моисеевских, резаные и рубленые раны у Т. могли образоваться от стекла снегохода. Как указывает адвокат Моисеевских исполнения Л. - служебного, а Т. - общественного долга не было, поскольку происшедшее имело место на земле государственного резервного фонда, где охрану животных осуществляют работники Госохотнадзора.

Адвокат Моисеевских полагает, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам.

В возражениях государственный обвинитель Боброва Г.В., потерпевшие Л. и Т. считают доводы жалоб несостоятельными и просят оставить приговор без изменения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб и возражений на них, Судебная коллегия находит приговор в отношении К. подлежащим изменению по следующим основаниям:

виновность К. в незаконной охоте и убийстве Л. и Т. подтверждается совокупностью доказательств, собранных по делу, исследованных в судебном заседании и приведенных в
приговоре, а совершение К. выстрелов в Л. и Т. и наступление их смерти от его действий - и не оспаривается в жалобах.

Как следует из материалов дела, 1 апреля 2005 г. во время, когда охотничий сезон открыт не был, К., не имея лицензии и путевки, выехал в район охотничьих угодий и государственного резервного фонда, имея при себе расчехленный охотничий карабин “Вепрь-223“ калибра 5,56 мм со снаряженным магазином.

Как пояснил свидетель К., председатель правления областного общества охотников и рыболовов, сам подсудимый К., само нахождение на территории лесного фонда в период запрета охоты с расчехленным заряженным оружием является незаконной охотой.

Судом проверялись доводы К. о том, что он выезжал не на охоту, а для закладки соли в лосиные кормушки, эти доводы не подтвердились и правильно отвергнуты судом.

Указанные доводы опровергаются фактом того, что К. при происшедшем находился с расчехленным заряженным охотничьим карабином.

Свидетель П. пояснял в ходе предварительного следствия, что 1 апреля 2005 г. К. сообщил ему, что он едет на охоту и позвал его с собой, чтобы он покараулил машину, пока тот будет охотиться. Он согласился. В машине у К. находились снегоход и металлическая ванна для мяса. Соль для закладки в кормушки лосям К. не брал и не говорил ему, что собирается это делать. Когда они приехали в поля, К. выгнал снегоход, прицепил к нему ванну и, взяв ружье, уехал в поля.

Ссылка на то, что в ходе предварительного следствия П. сообщал, что К. брал с собой - в одном случае - ванну, в другом - нарты - несущественна, поскольку, как следует из показаний свидетеля П., под
нартами он понимал ванну.

Подсудимый К. пояснял, что, уезжая, он оставил П. 1,5 литра самогона, в связи с чем адвокат Моисеевских ссылается в жалобе на то, что при происшедшем П. находился в состоянии опьянения. Однако эта ссылка также несостоятельна. События, связанные с целью поездки К. - на охоту, с тем, что К. взял с собой ванну для мяса - имели место до отъезда К. от машины. Кроме того, свидетель П. пояснял в судебном заседании, что в день происшедшего он спиртного не употреблял, был трезв, К. самогон ему не оставлял.

С учетом описания ванны, данной П., суд пришел к правильному выводу, что представленная ванна для кормления кур, являлась иной ванной по сравнению с той, которую К. брал с собой на охоту.

Изменению показаний свидетелем П. в судебном заседании суд дал надлежащую оценку, с учетом того, что П., как он сам пояснял, являлся работником в хозяйстве К.

Свидетель П. пояснял, что он на охоту с К. поехал ранним утром - около 7 часов 30 минут - 8 часов.

Ссылка в жалобе адвоката Моисеевских на то, что К. не имел времени, чтобы выследить лося, догнать его на снегоходе, застрелить и разделать до встречи с Л. и Т., является предположительной, не основанной на материалах дела, и исходит из того, что К. ездил к кормушкам и закладывал соль, что правильно признано судом не соответствующим фактическим обстоятельствам.

Довод осужденного К. о том, что он заявлял в ходе предварительного следствия ходатайство о проведении проверки его показаний на месте для указания им кормушек, куда он закладывал соль, несостоятелен, такого ходатайства обвиняемый К., как видно
из материалов дела, не заявлял.

Из протокола осмотра места происшествия и акта медико-криминалистической экспертизы следует, что в 28 км к северо-западу от с. Лушники на снегу обнаружены останки самки лося (голова с отрезанной верхней губой и языком, четыре фрагмента ног с копытами, внутренние органы, шкура и два плода лосят в матке). На шкуре в области передней левой ноги имелось отверстие правильной округлой формы с ровными краями диаметром 5 - 6 мм; на шкуре имелись многочисленные порезы линейной формы, а около отверстия округлой формы и ниже на шести - потеки бурого вещества; повреждения на шкуре являлись резаной раной, возникшей от действия острой кромки режущего предмета при отсепаровке шкуры.

Причины смерти самки лося правильно установлены судом на основе имеющихся доказательств.

Из протоколов видно, что в 18 км к северо-западу от с. Лушники в поле в районе нахождения стога сена имелась стреляная гильза от нарезного оружия, следы вещества бурого цвета, часть деревянного цевья (согласно акту баллистической экспертизы - гладкоствольного одноствольного ружья “МЦ-12“). В лесном колке, расположенном на расстоянии около 100 м от стога сена, были обнаружены трупы Л. и Т. В лесном колке, расположенном между стогом сена и колком, где были обнаружены трупы, находились фрагменты туши зверя (согласно акту экспертизы - лося). На расстоянии около 1,5 км от стога сена были обнаружены снегоходы Л. и Т. (Т. использовался снегоход, принадлежавший Ш.). При таких данных суд пришел к правильному выводу о том, что убийство Л. и Т. было связано с незаконной охотой виновного лица.

Ссылка на то, что фрагменты туши лося и трупы обнаружены не одновременно, с учетом
нахождения их в разных колках, не свидетельствует о неверности выводов суда.

Довод в жалобе осужденного К. о том, что Ч. отказался от иска о взыскании суммы ущерба за незаконную охоту на лося, а государственный обвинитель отказался от обвинения, поскольку он (К.) лося не отстреливал - несостоятелен. Ч., как видно из материалов дела, от иска не отказывался, исковые требования поддержал. Государственным обвинителем был заявлен не отказ от поддержания обвинителя по незаконной охоте, а отказ от поддержания обвинения по квалифицирующему признаку незаконной охоты - с причинением значительного ущерба.

Судом проверялись доводы К. об обстоятельствах происшедшего, они правильно признаны недостоверными.

Из заключения судебно-баллистической экспертизы следует, что фрагменты пуль, извлеченных из трупов Л. и Т., являлись тремя деформированными оболочными пулями и частью пули иностранных патронов калибра 5,56 мм, которые являются составными частями боеприпасов, в том числе к карабину “Вепрь-223“. Гильза, изъятая с места происшествия - у стога сена, с маркировкой “RP 223 REM“, является составной частью иностранного патрона калибра 5,56 мм. Указанные гильза и пули из трупов были выстреляны из карабина К. “Вепрь-223“ (имеющего маркировку “223 REM“), выстрелы производились за пределами факторов воздействия близкого выстрела, с расстояния более 135 см (кроме того, сам карабин имел длину 107 см).

Ссылка на то, что калибр гильзы “RP 223 REM“, изъятой при осмотре места происшествия - у стога сена, указан как 5,45 мм, а эксперт-баллист в акте экспертизы признал ее гильзой калибра 5,56 мм - не влияет на правильность выводов суда, поскольку данное указание калибра гильзы при осмотре места происшествия производилось визуально, без специальных исследований; а маркировка гильзы и карабина -
“223 REM“, а также - иностранное производство гильзы и пуль из трупа - совпадают, что свидетельствует об ошибочности указания калибра гильзы при осмотре места происшествия при ее визуальном осмотре. Об этом же свидетельствует вывод акта экспертизы о производстве выстрелов гильзы (совпадение следов отражения по общим и частным признакам) и пуль из трупов из одного и того же карабина К.

Показания К. об обстоятельствах происшедшего противоречивы. Так, при допросе 13 апреля 2005 г. подозреваемый К. не давал показаний о наездах на него снегоходом, о ружейном выстреле в него. При допросе 21 апреля 2005 г. обвиняемый К. стал давать показания о производстве выстрела в него, но вновь не давал показаний о наезде на него снегоходом. В судебном заседании подсудимый К. стал пояснять, что, наехав на него снегоходом, Л. таранил его, он упал со снегохода и они переехали его своим снегоходом в области живота, но кто именно переехал - он не знает.

Как пояснял свидетель К., на время происшедшего глубина снега была 80 см, снег был плотный, имел наст, какой-либо предмет вдавить в такой снег нельзя. Во время поисков следов вдавленного в снег тела не было. Снегоход имеет вес около 300 кг, у него одна лыжина - металлическая и если проехать снегоходом по телу человека, то от металлической лыжины имелись бы прорези на одежде и теле и от давления снегохода с человеком на нем должны быть поломаны ребра.

Подсудимый К. пояснял, что вес снегохода без человека был около 280 кг и он не видел, чтобы после проезда снегохода по его телу была бы разорвана одежда.

Как видно
из материалов дела, при осмотре мест происшествия, поисках тел Л. и Т. на следах снегоходов не было обнаружено следов от вдавления тела человека в снег.

Свидетель С., оперировавший К. по поводу язвы желудка, пояснял об отсутствии у К. каких-либо телесных повреждений в области живота. Показания свидетеля С. в этой части соответствуют акту судебно-медицинской экспертизы.

Подсудимый К. пояснял, что Л. и Т. своими снегоходами таранили его снегоход (при допросе 21 апреля 2005 г. обвиняемый К. утверждал, что таранил его один Л.).

Свидетель П. пояснял, что по возвращении К. на его снегоходе повреждений не было (т. 3 л.д. 130), он был в нормальном состоянии, когда К. загонял его в машину, он (П.) поддерживал его снегоход (т. 5 л.д. 83).

Свидетель Ш. пояснял в судебном заседании, что до 1 апреля 2005 г. у снегохода Л. были повреждения на левом борту (в виде вмятины), на переднем отбойнике и на капоте (в виде царапины). После обнаружения снегохода 2 апреля 2005 года какие-либо другие повреждения на нем не появились.

Свидетель Ш. пояснял в судебном заседании, что с весны 2005 года его снегоходом стал пользоваться Т. У его снегохода было небольшое повреждение в виде вмятины на отбойнике. После убийства Т., Л., обнаружения их снегоходов и их осмотра, он забрал свой снегоход, с которого во время осмотра сняли ветровое стекло. Других повреждений, кроме ранее имевшейся вмятины на отбойнике, у его снегохода не появилось. Протоколами осмотров снегоходов следов тарана, наезда, столкновений не обнаружено.

Подсудимый К. пояснял, что его кулаком по лицу ударил Т., а Л. выстрелил в него, когда он находился на снегоходе.

Свидетель П. пояснял
в ходе предварительного и судебного следствия, что по возвращении К. к машине у того телесных повреждений на лице не было, не было ни ссадин, ни царапин, ни синяков, ни крови.

Свидетель Т. пояснял в судебном заседании, что 2 апреля 2005 года в с. Тараданово приехал К., сообщил, что приехал он на рыбалку. К. жалоб не высказывал, не хромал, его состояние было обычным, телесных повреждений у него на лице не было.

Из акта судебно-медицинской экспертизы следует, что у К. имелась одиночная ссадина размером 0,7 х 1 см, в лобной области слева, которая образовалась 31 марта - 3 апреля 2005 года. При таких данных, с учетом приведенных показаний свидетелей П. и Т. об отсутствии на лице К. 1 - 2 апреля 2005 года телесных повреждений и крови, суд пришел к обоснованному выводу об образовании ссадины после происшедшего.

После происшедшего у К. никаких огнестрельных ранений не имелось; ружье, имевшееся при происшедшем у Л. (“МЦ-12“), К. выдано не было и не было оно обнаружено после происшедшего.

Из акта криминалистической экспертизы видно, что на время ее проведения на капоте и фаре снегохода имелось 13 повреждений, которые могли образоваться при 13 выстрелах из пневматического оружия свинецсодержащими пулями калибра 4,5 мм с дистанции до 1 м либо при одном дробовом (картечном) выстреле из гладкоствольного оружия с дистанции далее 40 м.

С учетом отсутствия у К. дробовых (картечных) огнестрельных ранений, необнаружения после происшедшего ружья Л., показаний свидетеля П. об отсутствии у снегохода К. по возвращении его к машине повреждений, вывод суда о том, что указанные в акте экспертизы 13 повреждений на снегоходе образовались после происшедшего - соответствует материалам дела.

При таких данных и с учетом того, что имевшийся у Т. охотничий нож находился не на месте происшествия у стога сена, не в руке трупа Т., а в ножнах, суд пришел к обоснованному выводу об отсутствии нападения Л. и Т. на К. и об отсутствии для К. при происшедшем угрозы его жизни и здоровью.

Свидетель П. пояснял, что когда К. уезжал от машины, то у него были с собой топор, нож.

Из актов экспертиз следует, что:

- на трупе Л. имелись два огнестрельных пулевых ранения:

- сквозное с входной раной на лице справа и выходной - в теменной области слева;

- слепое с входной раной в нижней трети передней поверхности шеи (чуть правее срединной линии) с повреждением правого легкого, 1 - 3 ребер справа, правой лопатки;

- на трупе Т. имелись:

- слепое пулевое ранение с входной раной на левой боковой поверхности шеи с повреждением 6-го ребра справа;

- рубленые раны левой боковой поверхности шеи и левой ушной раковины с повреждениями левой общей сонной артерии, хряща ушной раковины с кровоизлияниями;

- две резаные ране слева в скуловой и височных областях.

Рубленые раны образованы рубящими действиями предмета, имеющего острую кромку.

Резаные раны могли образоваться от режущей кромки ножа, изъятого у К.

Судом проверялись доводы об образовании резаных и рубленых ран на теле Т. от ветрового стекла снегохода.

Как пришел к выводу эксперт, в раневом канале раны на шее не имелось осколков стекла, а рубленая рана левой ушной раковины располагалась на задней поверхности ушной раковины, вследствие чего эти ранения не могли быть образованы осколками ветрового стекла.

Судом исследовалось психолого-психиатрическое состояние К. По делу проведена стационарная судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза. Эксперты пришли к выводу, что К. каким-либо психическим заболеванием не страдал, временных болезненных расстройств психики не имел, мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Он не находился в момент происшедшего в состоянии аффекта, выявлял не дезорганизующий эффект эмоций в постделиктный период, а напротив - в связи с сокрытием следов преступления отчетливо выявил мобилизующий эффект.

С учетом отсутствия противоправных действий Л. и Т. при задержании К., совершившего преступление - незаконную охоту, производства К. неоднократных целенаправленных выстрелов в Л. и Т. (находившихся в разных местах, не на направлении одного выстрела), совершения активных действий по сокрытию следов преступлений - суд пришел к правильному выводу об отсутствии в действиях К. состояния физиологического аффекта. Гипноз к К., как видно из акта экспертизы, не применялся. Ссылка на несвоевременное ознакомление стороны защиты с постановлением о назначении психолого-психиатрической экспертизы не влияет на выводы акта экспертизы. Свое право ходатайствовать о постановке дополнительных вопросов стороной защиты было реализовано, следователем это ходатайство было отклонено.

Установление мотивов действий виновного лица, наличия (отсутствия) противоправных действий Л. и Т. является компетентной судебно-следственных, а не экспертных органов. Установление психологических особенностей, которые могли бы свидетельствовать о наличии в характере К. черт агрессии и жестокости - в предмет доказывания по делу об убийстве не входит.

Суд правильно не усмотрел оснований для назначения дополнительной судебной психолого-психиатрической экспертизы в отношении К.

С учетом совершения К. преступления - незаконной охоты члены общества охотников и рыболовов Л. и Т., обнаружив факт незаконной охоты, имели право на выполнение своего общественного долга по задержанию виновного лица, независимо от того, на чьих землях они находились и действовали единолично либо с участием сотрудников милиции или сотрудников государственной службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору. (Представление следователя в этой части не имеет юридического значения для разрешения дела, поскольку оно не является предусмотренным законом официальным постановлением, а в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительном заключении в вину К. вменено, что Л. выполнял служебный, а Т. - общественный долг.)

Виновность К. подтверждается и другими, имеющимися в деле, приведенными в приговоре доказательствами.

Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины К. в незаконной охоте с применением механического транспортного средства и в убийстве двух лиц - Л. и Т. с целью сокрытия другого преступления - незаконной охоты и верно квалифицировал его действия по п. “б“ ч. 1 ст. 258 и п. п. “а“, “к“ ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Как установлено судом, убийство Л. (выполнявшего служебный долг) и Т. (выполнявшего общественный долг) совершено К. в целях избежания задержания и привлечения к уголовной ответственности, то есть - в целях сокрытия незаконной охоты а Л. и Т. задерживали К. за незаконную охоту, выполняя свой долг. Таким образом одни и те же действия К. по убийству Л. и Т. квалифицированы судом по разным квалифицирующим признакам ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусмотренным п. п. “б“ и “к“. По смыслу закона, квалификация по п. “к“ ч. 2 ст. 105 УК РФ совершенного виновным убийства с целью скрыть другое преступление исключает возможность квалификации этого же убийства по какому-либо другому пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства.

При таких данных квалификация действий К. по п. “б“ ч. 2 ст. 105 УК РФ является излишней и подлежит исключению из осуждения.

Наказание К. по п. “б“ ч. 1 ст. 258 УК РФ назначено в соответствии с требованиями закона.

В связи с исключением осуждения К. по п. “б“ ч. 2 ст. 105 УК РФ и уменьшением в этой части объема виновности, наказание, назначенное К. по п. п. “а“, “к“ ч. 2 ст. 105 УК РФ, подлежит смягчению.

Гражданские иски разрешены судом в соответствии с действующим законодательством.

За исключением вносимых изменений выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют имеющимся доказательствам, правильно оцененным судом, и надлежащим образом обоснованны, мотивированны.

Фальсификации материалов из уголовного дела не усматривается.

Ссылка в жалобе осужденного К. на перечень материалов дела не является доводами жалобы, а ссылка на объяснения лиц вообще неправомерна, поскольку объяснения не являются доказательствами по делу и в судебном заседании они не исследовались.

Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену приговора, из материалов дела не усматривается.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия

определила:

приговор Новосибирского областного суда от 29 июня 2006 года в отношении К. изменить.

Исключить из приговора осуждение К. по п. “б“ ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Наказание, назначенное К. по п. п. “а“, “к“ ч. 2 ст. 105 УК РФ, смягчить до шестнадцати лет пяти месяцев лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных п. “б“ ч. 1 ст. 258 УК РФ и п. п. “а“, “к“ ч. 2 ст. 105 УК РФ, окончательное наказание назначить К. путем частичного сложения наказаний в виде лишения свободы сроком на шестнадцать лет шесть месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В остальной части тот же приговор в отношении К. оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденного К. и адвоката Моисеевских А.Г. - оставить без удовлетворения.

Председательствующий

С.А.РАЗУМОВ

Судьи

В.С.КОННОВ

Л.Г.ФРОЛОВА