Решения и определения судов

Справка Московского городского суда от 04.04.2008 “О результатах обобщения работы надзорной инстанции Московского городского суда по уголовным делам за первое полугодие 2005 года

МОСКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД

СПРАВКА

О РЕЗУЛЬТАТАХ ОБОБЩЕНИЯ РАБОТЫ НАДЗОРНОЙ ИНСТАНЦИИ

МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ

ЗА ПЕРВОЕ ПОЛУГОДИЕ 2005 ГОДА

1. Рассмотрение надзорных жалоб и представлений

на этапе принятия предварительного решения.

За период с января по июнь 2005 года в Московский городской суд поступили 3690 надзорных жалоб и представлений, а вместе с остатком предыдущего периода в производстве надзорной инстанции находились 3778 надзорных материалов. За аналогичный период 2004 года поступило 4702 надзорных материала, а вместе с остатком предыдущего периода в производстве находились 4846 материалов.

По данным статистического учета 1042 надзорных материала, что составляет 27,5% от общего числа находившихся в производстве в первом полугодии 2005 года, возвращены заявителям по причине
несоответствия требованиям уголовно-процессуального закона либо переданы на рассмотрение других органов. Однако, количество материалов, рассмотренных в порядке надзора по существу, - 2398, то есть 63,5% от общего объема, в сравнении с их долей за аналогичный период 2004 года - 53,7% - свидетельствует об относительном улучшении работы надзорной инстанции по проверке законности и обоснованности вступивших в законную силу судебных решений. Об этом же говорит значительное количество уголовных дел, истребованных из районных судов - 411 дел.

Из рассмотренных по существу жалоб и представлений 2239 были оставлены без удовлетворения, а по 159 (или 6,6%) - возбуждены надзорные производства, что в процентном отношении на 0,6% больше, чем за соответствующий период прошлого года.

Примечательно, что из общего количества уголовных дел, истребованных из районных судов, более чем одна треть передана на рассмотрение президиума Московского городского суда. При этом сравнительный анализ аналогичных показателей за 2003 и 2004 годы свидетельствует об устойчивой тенденции к увеличению этих цифр.

В первом полугодии 2005 года на имя председателя городского суда поступило 957 обращений, в которых ставился вопрос об отмене вынесенных судьями надзорной инстанции постановлений об отказе в возбуждении надзорного производства. Это означает, что примерно 43% надзорных материалов, по которым судьями надзорной инстанции было отказано в возбуждении надзорного производства, подверглись повторной проверке, что на 4% больше, чем за аналогичный период 2004 года. В результате председателем городского суда были удовлетворены 27 повторных обращений с одновременной отменой постановлений судей и возбуждением надзорного производства, что на единицу меньше, чем в прошлом году.

На конец отчетного периода остались нерассмотренными 338 надзорных материалов.

Необходимо отметить, что количество надзорных жалоб и представлений, рассмотренных с
нарушением установленного законом срока, по сравнению с аналогичным периодом 2004 года сократилось примерно в 6 раз (с 12,5% до 2,5%) и в абсолютных цифрах составляет всего 61 материал.

2. Рассмотрение уголовных дел по надзорным жалобам и

представлениям в президиуме Московского городского суда.

Количество уголовных дел, находившихся в производстве президиума Московского городского суда в первом полугодии 2005 года, составляет с учетом остатка прошлого года 237 дел, куда входят дела, переданные на рассмотрение надзорной инстанции судьями и председателем городского суда, а также дела, поступившие из Верховного Суда РФ и из органов прокуратуры (по новым и вновь открывшимся обстоятельствам). Из них рассмотрено 218 дел против 207 за аналогичный период 2004 года.

Хотя общее количество рассмотренных президиумом дел возросло незначительно, состав их существенно изменился, поскольку резко увеличилось количество дел, поступивших из Верховного Суда РФ: 75 (или 35%) в прошедшем полугодии против 38 (или 13,5%) в 1 полугодии 2004 года.

Вместе с тем, несмотря на сложность соблюдения процессуальных сроков по делам, внесенным в президиум судьями Верховного Суда РФ, количество дел, находившихся в производстве свыше 15-суточного срока, установленного ч. 1 ст. 407 УПК РФ, не только не увеличилось, но наоборот снизилось: всего 52 дела, что составляет 23,8% против 25% за первое полугодие 2004 года.

Пересмотр в порядке надзора вступивших в законную силу судебных решений осуществляется президиумом исключительно по основаниям, предусмотренным уголовно-процессуальным законом (ст. ст. 409, 379 УПК РФ).

В связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела на рассмотрение президиума Московского городского суда в 2005 году направлено 32,2% дел.

Нарушения уголовно-процессуального закона явились причиной вынесения на рассмотрение президиума 33,1% дел.

По 29,9%
дел надзорные производства возбуждались из-за неправильного применения уголовного закона.

Наименьший удельный вес в общем количестве рассмотренных президиумом уголовных дел в 1 полугодии 2005 года (4,8%) имели дела, по которым надзорное производство возбуждено в связи с необходимостью смягчения осужденному наказания.

В целом, доводы о необходимости пересмотра вступивших в законную силу судебных решений были удовлетворены президиумом полностью по 83,4% дел, отклонены полностью - по 13,4% дел и удовлетворены частично по 3,2% дел.

Всего в 2005 году президиумом отменены 58 обвинительных приговоров (против 23 за тот же период 2004 года), из них: 39 с направлением на новое судебное рассмотрение, 6 - с прекращением по реабилитирующим основаниям, 2 - с прекращением по другим основаниям и лишь 11 - частично с оставлением в силе другого менее тяжкого обвинения, а также 56 кассационных определений (против 26 за тот же период 2004 года), из них 12 с направлением на новое кассационное рассмотрение и 44 в связи с пересмотром обвинительных приговоров. Кроме того, отмене подверглись 24 судебных постановления судов первой инстанции по существу дела (против 17 за тот же период 2004 года).

За этот же период изменены 120 обвинительных приговоров (против 178 за тот же период 2004 года), из них только 60 без изменения квалификации содеянного и 93 кассационных определения (против 148 за тот же период 2004 года).

Кроме того, президиумом рассмотрены еще 12 дел по вопросам реабилитации необоснованно репрессированных в прошлые годы лиц, с отменой одного обвинительного приговора по реабилитирующим основаниям и изменением четырех обвинительных приговоров.

Как следует из анализа постановлений президиума, необходимость пересмотра уголовных дел в порядке надзора чаще всего возникает в
связи с несоблюдением требований материального и уголовно-процессуального законов, а также рекомендаций Верховного Суда РФ, изложенных в Постановлениях Пленума “О судебном приговоре“ от 29 апреля 1996 года и “О практике назначения судами уголовного наказания“ от 11 июня 1999 года. При этом встречающиеся из года в год аналогичные судебные ошибки свидетельствуют о недостаточном внимании районных судов к изучению судебной практики и периодических обзоров работы президиума по уголовным делам.

2.1. Пересмотр судебных решений в связи

с нарушениями уголовно-процессуального закона.

Анализ работы президиума Московского городского суда показывает, что нарушения положений уголовно-процессуального закона в большинстве случаев неустранимы непосредственно при пересмотре дела в надзорной инстанции и, как правило, влекут за собой отмену судебных решений. Наиболее отчетливо это проявляется при пересмотре приговоров, постановленных в особом порядке, когда допущенные по делу процессуальные нарушения, требуют его нового рассмотрения судом первой инстанции.

Решение о передаче дела на новое судебное разбирательство принято президиумом при проверке приговора мирового судьи судебного участка N 379 Пресненского района г. Москвы от 23 сентября 2004 года в отношении К.А., осужденного в особом порядке по ст. 146 ч. 2 УК РФ к штрафу в размере 3000 рублей. Как было установлено по материалам дела, в ходе предварительного следствия компанией-правообладателем к К.А. был предъявлен гражданский иск в сумме 159384 рублей 11 копеек, а судебном заседании представителем потерпевшего без указания мотивов размер гражданского иска был снижен до 15000 рублей и в этом размере удовлетворен судом.

При таких обстоятельствах, когда необходимо было выяснить мотивы снижения суммы гражданского иска потерпевшим и мнение подсудимого по этому вопросу, что без проведения судебного разбирательства сделать невозможно, суд не должен был
принимать решение о рассмотрении дела в особом порядке.

По делу Т.А., осужденного Пресненским районным судом г. Москвы 23 ноября 2004 года в особом порядке за незаконное приобретение и ношение боеприпасов, суд исключил из обвинения инкриминированное подсудимому “хранение“ боеприпасов, посчитав его излишне вмененным, чем изменил квалификацию действий Т.А., нарушив тем самым требования ст. 316 УПК РФ.

Обнаружив указанное обстоятельство, суд должен был прекратить производство в особом порядке и рассмотреть дело в обычном порядке с проведением судебного следствия в полном объеме. В связи с этим нарушением президиум отменил приговор с направлением дела на новое рассмотрение в тот же суд.

За истекший период президиум отменил по мотивам ненадлежащего выполнения требований уголовно-процессуального закона значительное количество постановлений, вынесенных районными судами города Москвы в порядке статьи 125 УПК РФ.

В частности, при рассмотрении жалобы А.Г. о признании незаконным постановления ст. оперуполномоченного по ОВД РОРБ ЮАО Центрального РУБОП МВД России от 25 апреля 2001 года об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении М.А., О.В. и Г.Г. по признакам преступлений, предусмотренных ст. ст. 159, 163 УК РФ, суд этих лиц о дате судебного заседания надлежащим образом не известил, но при этом жалобу признал обоснованной и подлежащей удовлетворению.

В тексте документа, видимо, допущена опечатка: имеется в виду часть 3 статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса РФ, а не Уголовного кодекса РФ.

Между тем, при рассмотрении данной жалобы суд должен был руководствоваться требованиями ч. 3 ст. 125 УК РФ, согласно которой судья проверяет законность и обоснованность действий и решений дознавателя, следователя, прокурора в судебном заседании с участием заявителя и его защитника, законного представителя или представителя, иных лиц,
чьи интересы непосредственно затрагиваются обжалуемым действием или решением, а также с участием прокурора.

Поскольку суд этими требованиями пренебрег и принял решение, непосредственно затрагивающее интересы других лиц в их отсутствие и без надлежащего их уведомления, президиум усмотрел существенное нарушение норм уголовно-процессуального закона и постановление Нагатинского районного суда г. Москвы отменил с передачей материала на новое рассмотрение.

В практике нередки случаи, когда при рассмотрении жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ судом не соблюдаются пределы предоставленных ему законом полномочий по проверке законности и обоснованности действий (бездействия) и решений дознавателя, следователя и прокурора.

Названные положения закона были оставлены без внимания Хорошевским районным судом г. Москвы при вынесении постановления от 27 июня 2003 года по жалобе Д.М. и Д.Е., которые оспаривали постановление следователя прокуратуры об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении врачей и санитаров кардиореанимационного отделения ГКБ N 52 г. Москвы за отсутствием состава преступления.

Признав решение следователя об отказе в возбуждении уголовного дела незаконным, суд прямо указал в своем постановлении, что “исходя из сложности материала и необходимости принятия однозначно правильного решения о виновности или невиновности медицинского персонала ГКБ N 52, полно, всесторонне и объективно разрешить дело возможно только в условиях предварительного следствия по возбужденному уголовному делу путем проведения ряда следственных действий, в том числе повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы в Российском Центре СМЭ Министерства здравоохранения РФ“.

Однако, полномочия по решению вопросов, связанных с возбуждением уголовного дела, отказом в возбуждении уголовного дела, законодателем возложены не на суд, рассматривающий жалобу в порядке ст. 125 УПК РФ, а на орган дознания, следователя и прокурора (ст. 145 УПК РФ).

Таким образом, допустив не
только прямое указание о необходимости возбуждения уголовного дела и проведения предварительного расследования, но и указав конкретные следственные действия, которые необходимо провести следователю, суд вышел за рамки своих полномочий, предоставленных ему ст. 29 УПК РФ, в связи с чем постановление суда отменено и жалоба Д-вых направлена на новое судебное рассмотрение.

Конкретные примеры из практики президиума свидетельствуют о том, что невыполнение требований уголовно-процессуального закона в отдельных случаях ведет к прямому нарушению прав участников процесса, в том числе - неотъемлемых прав гражданина, гарантированных Конституцией РФ.

В частности, не основанное на законе постановление Хорошевского районного суда г. Москвы от 28 февраля 2003 года, вынесенное в порядке ст. 125 УПК РФ по жалобам К.А.Ю. на незаконность его задержания в качестве подозреваемого, стало препятствием для реализации права на реабилитацию данного лица.

В соответствии с п. 5 ст. 125 УПК РФ по результатам рассмотрения жалобы судья выносит только одно из двух возможных решений: о признании действия (бездействия) или решения соответствующего должностного лица незаконным или необоснованным и о его обязанности устранить допущенное нарушение либо об оставлении жалобы без удовлетворения. Указанный перечень является исчерпывающим и расширительному толкованию не подлежит.

Однако, несмотря на это суд, сославшись на сообщение прокуратуры о смерти К.А.Ю., оставил доводы его жалоб без рассмотрения и производство по ним прекратил.

При этом, суд не учел, что в соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ производство в отношении умершего может быть продолжено в интересах его реабилитации, право на которую в соответствии со ст. 53 Конституции РФ имеет каждый, кому причинен вред незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных
лиц. Согласно ч. 3 ст. 133 УПК РФ, право на возмещение вреда в порядке, установленном главой 18 УПК РФ, имеет любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу. Смерть заявителя не влечет прекращения права на реабилитацию, поскольку реализовать указанное право согласно положениям главы 18 УПК РФ могут наследники, родственники или иждивенцы умершего.

Кроме того, в силу правовой позиции, изложенной Конституционным Судом Российской Федерации в определениях N 359-О, 360-О, 362-О от 5 ноября 2004 г., суд обязан обеспечивать сторонам возможность высказать свою позицию и исследовать представленные ими доводы. Прекращение уголовного дела, а равно прекращение производства по жалобе, без соблюдения вышеуказанных требований закона объективно ограничивает права участников процесса, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием.

Поскольку постановление по жалобам К.А.Ю. вынесено с нарушениями требований уголовно-процессуального закона, президиум признал его подлежащим отмене.

Значительное место в работе надзорной инстанции Московского городского суда занимает проверка обоснованности возвращения уголовных дел прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. Изучение постановлений президиума по данной категории дел показывает, что наибольшее число ошибок допускается судами при оценке выявленных нарушений УПК РФ с точки зрения препятствования рассмотрению дела по существу и невозможности устранения их в судебном заседании.

Так, возвращая прокурору делу по обвинению Б.А.Г. в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 146 УК РФ, Измайловский районный суд г. Москвы указал на отсутствие в заключении эксперта сведений о дате, месте, объектах исследования и использованном оборудовании, что президиумом признано несущественными нарушениями.

При этом надзорная инстанция указала, что в соответствии со ст. 240 УПК РФ в судебном заседании все доказательства
подлежат непосредственному исследованию и если будет установлено, что они были добыты с нарушением уголовно-процессуального закона (в том числе заключение эксперта), то суд вправе признать их недопустимыми. Кроме того, суд в ходе разбирательства по собственной инициативе или по ходатайству сторон вправе вызвать и допросить эксперта для разъяснения и дополнения данного им в ходе предварительного следствия заключения или назначить повторную экспертизу (ст. ст. 57, 282, 283 УПК РФ).

В связи с этим обнаруженные судом недочеты в тексте заключения экспертизы не являлись препятствием для рассмотрения дела и не могли служить законным основанием для возвращения дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. С учетом изложенного президиум постановление суда отменил, направив дело на новое судебное рассмотрение.

Возвращая дело прокурору, суд должен иметь в виду, что процессуальные нарушения, подлежащие устранению органами уголовного преследования, не должны касаться ни фактических обстоятельств, ни вопросов квалификации содеянного или доказанности вины обвиняемых, а их устранение не должно предполагать дополнение ранее предъявленного обвинения.

Направляя уголовное дело в отношении Г.Р. прокурору, Хорошевский районный суд г. Москвы в постановлении от 11 апреля 2005 года указал, что при составлении обвинительного заключения нарушены требования ст. 220 УПК РФ: не раскрыты мотив и цель совершения Г.Р. инкриминируемого деяния (ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 291 УК РФ), в материалах дела отсутствуют трудовой договор с Г.Р. с указанием занимаемой им должности и служебных обязанностей, справка о среднемесячном доходе.

Однако, из материалов дела усматривалось, что Г.Р., привлечен к уголовной ответственности за покушение на дачу взятки инспектору за несоставление протокола об административном правонарушении, предусмотренном ст. 6.3 КоАП РФ, в совершении которого был уличен обвиняемый, т.е. мотив и цель совершения преступления были фактически установлены. Что же касается отсутствия в материалах дела трудового договора и справки о зарплате Г.Р., то это препятствием к рассмотрению дела не являлось, тем более, что этот пробел в случае необходимости мог быть восполнен в ходе судебного разбирательства. В связи с этим возвращение дела прокурору было признано необоснованным и постановление суда президиумом отменено.

Рассмотрев ряд уголовных дел, необоснованно возвращенных прокурору, президиум признал, что вручение копии обвинительного заключения обвиняемому следователем, а не прокурором не является препятствием для рассмотрения уголовного дела судом.

В частности, по этому основанию было отменено постановление Хамовнического районного суда г. Москвы от 17 августа 2004 года, которым уголовное дело в отношении М.С. возвращено прокурору для устранения нарушения требований ч. 2 ст. 222 УПК РФ, которое, по мнению суда, выразилось в том, что копия обвинительного заключения М.С. вручена ненадлежащим лицом - следователем.

Однако, согласно п. 31 ст. 5 УПК РФ под прокурором в уголовном процессе наряду с Генеральным прокурором РФ, подчиненными ему прокурорами и их заместителями, понимаются также иные должностные лица органов прокуратуры, участвующие в уголовном судопроизводстве и наделенные соответствующими полномочиями федеральным законом о прокуратуре. К ним, в частности, относятся и следователи прокуратуры.

Кроме того, в судебном заседании М.С. подтвердил, что копия обвинительного заключения ему вручена своевременно. Поэтому президиум признал вывод суда о наличии препятствий для рассмотрения дела несостоятельным и направил дело в тот же суд на новое рассмотрение со стадии назначения судебного заседания.

По аналогичным основаниям отменено президиумом постановление Хамовнического районного суда г. Москвы от 15 декабря 2004 года в отношении Ч.А. и Ю.Р.

В надзорной практике встречаются также случаи ошибочного возвращения дела прокурору по иным основаниям, предусмотренным ст. 237 ч. 1 УПК РФ.

Отменяя постановление Черемушкинского районного суда г. Москвы от 21 февраля 2005 года, которым уголовное дело в отношении В.И., З.И., М.Д., Т.Г., Ц.А., Ч.П. возвращено Генеральному прокурору РФ для соединения с уголовным делом, находящимся в производстве Следственного комитета при МВД России по ЦФО, президиум признал необоснованным применение судом п. 4 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

Сославшись на положения ст. 153 ч. 1 УПК РФ о том, что в одном производстве могут быть соединены уголовные дела в отношении нескольких лиц, совершивших одно или несколько преступлений, суд, тем не менее, не установил заседании и не привел в постановлении оснований, препятствующих раздельному судебному разбирательству по указанным делам.

При этом на момент вынесения постановления следствие по делу, на соединение с которым было направлено данное уголовное дело, окончено не было. Поэтому вывод о том, что несколько лиц обвиняются в совершении одного или нескольких преступлений в соучастии с кем-либо из подсудимых, президиум признал предположительным и отменил постановление суда с направлением дела на новое судебное рассмотрение.

Принимая то или иное процессуальное решение по делу, суд должен исходить не только из правильности его по существу, но и неукоснительно соблюдать установленный порядок его вынесения.

Так, постановлением Черемушкинского районного суда г. Москвы от 24 марта 2005 года уголовное дело в отношении К.Б. было со стадии судебного разбирательства направлено по подсудности в Измайловский районный суд г. Москвы.

Однако, 11 марта 2005 года при назначении судебного заседания по данному делу без проведения предварительного слушания тот же Черемушкинский суд признал его подсудным именно Черемушкинскому районному суду г. Москвы и принял его к своему производству.

По смыслу ч. 1 ст. 34 УПК РФ и в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 227 УПК РФ уголовное дело может быть направлено по подсудности как правило до назначения судебного заседания. Передача дела по подсудности в другой суд того же уровня непосредственно в стадии судебного разбирательства возможна лишь в случаях, когда соответствующие обстоятельства обнаруживаются в процессе рассмотрения дела.

Поскольку по делу в отношении К.Б. обстоятельства, послужившие основанием для направления его по подсудности, были известны еще при подготовке дела к слушанию, президиум отменил постановление суда как незаконное и необоснованное, передав дело на новое рассмотрение в тот же суд.

Одним из непреложных требований уголовного судопроизводства является тщательное исследование в судебном заседании собранных материалов и принятие по ним надлежаще мотивированного судебного решения. Пренебрежение этими правилами чревато отменой судебных решений вышестоящим судом.

Примером в этом отношении может служить пересмотр президиумом городского суда постановления Преображенского районного суда г. Москвы от 28 июля 2004 года, которым К.В., отказано в удовлетворении ходатайства об условно-досрочном освобождении от наказания.

Мотивируя свое решение, суд сослался лишь на то, что представленные материалы не позволяют признать, что К.В. не нуждается в дальнейшем отбывании наказания.

Однако, из протокола судебного заседания явствовало, что суд фактически не исследовал личное дело К.В., ограничившись перечислением содержащихся в нем приказов, рапортов, справок, что лишило также и надзорную инстанцию возможности проверить обоснованность принятого решения.

Кроме того, в представленных материалах отсутствовала копия приговора в отношении К.В., а также решение суда о приведении приговора в соответствие с Федеральным законом от 8 декабря 2003 года N 162.

При этом, суд не дал никакой оценки характеристике осужденного и заключению администрации исправительного учреждения, согласно которым К.В. для своего исправления не нуждается в полном отбывании назначенного наказания, поскольку добросовестно относится к труду, за что ему объявлено 5 благодарностей, ведет себя положительно, взысканий не имеет.

Исходя из этого, постановление суда признано незаконным и подлежащим отмене, а ходатайство осужденного - передаче на новое рассмотрение в ином составе суда.

Нередко основанием для вмешательства надзорной инстанции становятся обнаруженные при изучении дел грубейшие нарушения самых элементарных требований уголовно-процессуального закона, соблюдение которых является непреложным условием правосудности вынесенных судебных решений.

Именно такие нарушения вскрылись при проверке дела в отношении В.В., С.П. и А.П., осужденных приговором Головинского районного суда г. Москвы.

В соответствии с требованиями закона при постановлении приговора должны получить оценку все рассмотренные в судебном заседании доказательства, как подтверждающие выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, так и противоречащие этим выводам. Суд должен указать в приговоре, почему одни доказательства признаны им достоверными, а другие отвергнуты.

В ходе судебного разбирательства по ходатайству защиты В.В. в подтверждение его алиби были допрошены свидетели С.А. и А.А., а также оглашены приобщенные к материалам дела заявления М.Т., В.Т., И.Л. и Б.К., которые подтверждали факт нахождения В.В. в г. Казани в период, соответствующий времени совершения вменяемых ему преступлений, однако, никакой оценки указанным доказательствам, опровергающим предъявленное обвинение, суд в приговоре не дал.

При таких условиях состоявшиеся судебные решения нельзя признать законными и обоснованными, в связи с чем президиум их отменил и направил дело на новое судебное рассмотрение.

Другим подобным примером является уголовное дело в отношении С.Г. оглы, осужденного приговором Никулинского районного суда г. Москвы от 26 марта 2004 года.

Кассационное рассмотрение данного дела в Московском городском суде было назначено на 11 мая 2004 года, а 7 мая 2004 года адвокат сдала в экспедицию Московского городского суда дополнительную жалобу с полным изложением доводов, по которым не соглашалась с постановленным приговором.

Однако, судебная коллегия рассмотрела дело только по первоначальной жалобе, оставив без рассмотрения дополнительную жалобу, которая была возвращена адвокату, чем грубо нарушено право обвиняемого на защиту.

Допущенное судебной коллегией нарушение уголовно-процессуального закона признано существенным, поскольку могло повлиять на принятие кассационной инстанцией законного и обоснованного решения по делу. В связи с этим кассационное определение отменено и дело передано на новое кассационное рассмотрение.

Показательно также дело в отношении Б.С. и Г.Н., осужденных приговором Чертановского районного суда г. Москвы от 2 июля 2004 года, где президиум признал вынесенные судебные решения подлежащими отмене по следующим основаниям.

Согласно ч. 3 ст. 240 УПК РФ приговор может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании.

С учетом указанного требования суд не вправе ссылаться в подтверждение своих выводов на собранные по делу доказательства, если они не были исследованы в ходе судебного следствия с отражением этих действий в протоколе судебного заседания.

Хотя из описательно-мотивировочной части приговора следовало, что вина Б.С. и Г.Н. подтверждается, помимо показаний потерпевшего и свидетелей, заявлением потерпевшего Фоминых В.В. от 18 апреля 2004 года, протоколом осмотра места происшествия, справкой из травматологического отделения поликлиники N 35 г. Москвы, протоколом личного досмотра Б.С., протоколом осмотра изъятого ножа и заключением судебно-медицинского эксперта, в протоколе судебного заседания никаких сведений об исследовании перечисленных доказательств не содержалось. Тем самым было допущено грубое нарушение требований ч. 3 ст. 240 УПК РФ, что повлекло отмену приговора.

Большое значение имеет неукоснительное выполнение судами положений уголовно-процессуального закона, направленных на реальное обеспечение прав участников процесса, в том числе при подготовке дел к рассмотрению кассационной инстанции.

Нарушение этих требований повлекло пересмотр определения судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 9 декабря 2004 года в отношении Б.А.

Согласно ст. 358 УПК РФ суд, вынесший обжалуемое решение, обязан направить участникам процесса копию кассационного представления с разъяснением возможности подачи возражений на него в письменном виде с указанием срока подачи. О дате, времени и месте рассмотрения уголовного дела судом кассационной инстанции стороны в соответствии со ст. 376 УПК РФ должны быть извещены не позднее, чем за 14 суток до дня судебного заседания.

По настоящему делу эти требования закона судом не выполнены, поскольку, согласно поступившей из Замоскворецкого районного суда г. Москвы справке, копии представления государственного обвинителя и извещения о назначении судебного заседания кассационной инстанции по делу Б.А. на 9 декабря 2004 года были направлены участникам процесса лишь 26 ноября 2004 года, то есть менее чем за 14 суток до дня судебного заседания.

Кроме того, как следует из писем-извещений, датированных 22 ноября 2004 года, суд, направляя участникам процесса копии кассационного представления государственного обвинителя, не разъяснил им право подать письменные возражения на это представление.

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда, несмотря на указанные нарушения и отсутствие данных о том, что участниками процесса копии представления и извещения о дате слушания дела были своевременно получены, рассмотрела уголовное дело в отношении Б.А. и отменила постановление суда апелляционной инстанции.

Таким образом, судебная коллегия, приняв решение в отсутствие Б.А. и его защитника, а также не выяснив причины их неявки и не приняв меры к устранению препятствий рассмотрения дела кассационной инстанцией, допустила нарушение требований уголовно-процессуального закона путем ограничения законного права участников процесса лично участвовать в судебном заседании и изложить свои доводы по существу кассационного представления, затрагивающего их интересы.

Поскольку указанное нарушение является существенным, определение кассационной инстанции отменено.

Невыполнение требований уголовно-процессуального закона, регулирующих разрешение гражданского иска в рамках уголовного дела, также влечет пересмотр судебных решений.

Проверив материалы дела в отношении П.О., осужденного Бутырским районным судом г. Москвы 30 августа 2004 года по п. “б“ ч. 2 ст. 132, п. “а“ ч. 2 ст. 161, ч. 2 ст. 325 УК РФ, президиум пришел к выводу, что суд обоснованно постановил обвинительный приговор и правильно квалифицировал действия осужденного.

Вместе с тем, в соответствии с п. 5 ст. 307 УПК РФ приговор должен содержать обоснование принятых решений по вопросам, указанным в ст. 299 УПК РФ, в том числе касающихся заявленного гражданского иска.

Как усматривается из протокола судебного заседания, свидетелем М.Р. был заявлен гражданский иск о возмещении ему имущественного ущерба, связанного с затратами на восстановление паспорта гражданина Латвии.

Из материалов дела следует, что документов, подтверждающих материальные затраты М.Р., суду представлено не было.

Несмотря на это, суд в полном объеме удовлетворил исковые требования М.Р. и постановил взыскать с П.О. 15000 рублей, никак не мотивируя свое решение.

Кроме того, в нарушение ч. 1 ст. 44 УПК РФ суд не оформил постановлением решение о признании М.Р. гражданским истцом и в нарушение ст. 54 УПК РФ не предоставил П.О. право ознакомиться с сущностью исковых требований, возражать против предъявленного иска и давать по нему объяснения.

Поскольку гражданский иск был разрешен с нарушением требований закона, приговор в этой части признан неправосудным и подлежащим отмене.

Вмешательства президиума в части разрешения гражданского иска потребовали также судебные решения в отношении Р.В., который приговором Хамовнического межмуниципального суда ЦАО г. Москвы от 14 марта 2002 года признан виновным в мошенничестве, совершенном в крупном размере.

Суд правильно установил фактические обстоятельства дела, дал правильную юридическую оценку действиям Р.В. и назначил ему справедливое наказание. Также обоснованно судом удовлетворены исковые требования потерпевшей о “озмещении причиненного ей материального ущерба.

В то же время взыскание с Р.В. в пользу потерпевшей компенсации морального вреда в размере 60000 рублей не основано на законе.

Так, согласно ст. 151 ГК РФ моральный вред (физические или нравственные страдания), причиненный гражданину действиями, нарушающими его личные или неимущественные права либо посягающими на принадлежащие ему другие нематериальные блага, может быть возмещен в виде денежной компенсации указанного вреда.

Следовательно, моральный вред, причиненный посягательством на имущественные права и материальные блага, в том числе хищением чужого имущества, денежной компенсации не подлежит.

В связи с этим судебные решения в части взыскания компенсации морального вреда отменены, а гражданский иск в этой же части оставлен без удовлетворения.

2.2. Пересмотр судебных решений в связи

с неправильным применением уголовного закона.

Значительное количество судебных ошибок связано с неправильным применением норм общей части УК РФ, регулирующих вопросы назначения наказания.

Л.А., осужден приговором Измайловского районного суда г. Москвы от 26 ноября 2002 года по п. “б“ ч. 3 ст. 162, п. п. “а“, “б“ ч. 3 ст. 286 УК РФ с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ к 9 годам лишения свободы с конфискацией имущества и с лишением права занимать должности в органах государственной власти, местного самоуправления, в правоохранительных органах РФ сроком на 3 года.

Между тем, согласно ст. 47 ч. 1 УК РФ лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью состоит в запрещении занимать должности на государственной службе, в органах местного самоуправления, либо заниматься определенной профессиональной или иной деятельностью.

Суд, назначив Л.А. дополнительное наказание в виде “лишения права занимать должности в органах государственной власти, местного самоуправления, в правоохранительных органах РФ“, в нарушение закона не конкретизировал в резолютивной части приговора круг должностей и органов, в которых запрещается трудиться осужденному. Поэтому с учетом рода работы на момент совершения преступления Л.А. президиум судебные решения изменил и назначил ему в качестве дополнительного наказания лишение права занимать должности в органах МВД, связанные с оперативно-розыскной деятельностью, сроком на 3 года.

Примером нарушения требований ст. 69 УК РФ о назначении наказания по совокупности преступлений может служить кассационное определение по делу П.В., осужденного по приговору Люблинского районного суда г. Москвы от 19 апреля 2004 года.

Переквалифицировав действия осужденного на более мягкую статью уголовного закона, судебная коллегия по совокупности преступлений, предусмотренных ст. ст. 30 ч. 3, 107 ч. 1 и 107 ч. 1 УК РФ назначила П.В. путем полного сложения наказаний 5 лет 3 месяца лишения.

Однако, согласно ч. 2 ст. 69 УК РФ при назначении наказания по совокупности преступлений небольшой или средней тяжести окончательное наказание не может превышать более чем наполовину максимальный срок или размер наказания, предусмотренного за наиболее тяжкое из совершенных преступлений. Учитывая, что максимальное наказание по ч. 1 ст. 107 УК РФ составляет 3 года лишения свободы, П.В. по совокупности преступлений не могло быть назначено более 4 лет 6 месяцев лишения свободы. В связи с этим президиум судебные решения изменил, снизив осужденному срок лишения свободы до пределов, предусмотренных законом.

Другим примером неправильного применения положений ст. 69 УК РФ является дело К.Р., который приговором Хорошевского районного суда г. Москвы от 14 августа 2003 года осужден по п. п. “а“, “б“, “г“ ч. 2 ст. 161 УК РФ к 3 годам лишения свободы без штрафа, на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ к назначенному наказанию частично присоединено не отбытое наказание по приговору от 27 мая 2003 года и окончательно определено к отбытию 3 года 1 месяц лишения свободы в исправительной колонии общего режима без штрафа.

Однако, из материалов дела видно, что преступление, за которое К.Р. условно осужден приговором от 27 мая 2003 года, совершено им 16 февраля 2003 года, а по второму делу он осужден за преступление, совершенное 28 апреля 2003 года, то есть до условного осуждения по первому делу. В таком случае при назначении наказания по второму делу правила ст. 69 УК РФ не могут быть применены, а приговоры по обоим делам подлежат исполнению самостоятельно.

Неправильное толкование норм УК РФ, регулирующих вопросы признания рецидива преступлений, привело к пересмотру приговора.

По приговору Зюзинского районного суда г. Москвы от 2 июня 2003 года Д.Е.Р. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ с применением ст. 69 ч. 5 УК РФ к лишению свободы сроком на 9 лет с содержанием в исправительной колонии строгого режима.

Поскольку убийство было совершено осужденным до вынесения приговора от 4 февраля 2003 года по первому делу, суд обоснованно применил ч. 5 ст. 69 УК РФ, но при этом ошибочно признал отягчающим обстоятельством рецидив преступлений, т.е. наличие у осужденного непогашенной судимости за другое преступление.

По смыслу ст. 18 ч. 1 УК РФ обязательным признаком рецидива преступлений является наличие у виновного лица судимости по приговору, который вступил в законную силу до совершения этим лицом нового преступления.

Суд не учел, что за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 228 УК РФ, совершенное 26 января 2001 года, Д.Е.Р. был осужден 4 февраля 2003 года, в связи с чем на момент совершения убийства - 29 октября 2002 года, - он не являлся лицом, ранее судимым.

При таких обстоятельствах рецидив преступлений в действиях Д.Е.Р. отсутствует, что не позволяет учитывать предыдущую судимость в качестве отягчающего наказание обстоятельства.

В судебной практике по-прежнему нередки ошибки, связанные с неправильным толкованием понятия официального документа и, как следствие, ошибочной квалификацией действий лиц, виновных в посягательствах на установленный порядок управления.

Так, при проверке в порядке надзора уголовного дела в отношении Д.М.А., осужденного приговором Бутырского районного суда г. Москвы от 29 июля 2004 года, выяснилось, что юридическая оценка действиям Д.М.А. по похищению студенческого билета судом дана неверно.

Указанные действия квалифицированы судом по ч. 1 ст. 325 УК РФ как похищение официального документа из корыстной или иной личной заинтересованности.

Между тем, по смыслу закона к официальным относятся документы, выданные государственными органами власти и управления, органами местного самоуправления либо другими организациями, предоставляющие права или освобождающие от обязанностей, либо удостоверяющие юридически значимые факты.

Поскольку студенческий билет указанным требованиям не отвечает, а является важным личным документом, действия Д.М.А. переквалифицированы президиумом с ч. 1 ст. 325 УК РФ на ч. 2 ст. 325 УК РФ как похищение у гражданина важного личного документа.

Аналогичное решение было принято президиумом по делу Т.В.С. и Т.Г.С., осужденных приговором Кунцевского районного суда г. Москвы от 7 сентября 2004 года за похищение медицинской книжки, которая также ошибочно отнесена к официальным документам и по существу может быть признана только важным личным документом.

Как показывает анализ судебной практики, суды нередко допускают излишнюю квалификацию действий осужденных за преступления против личности по ст. 126 УК РФ (похищение человека).

Так, по делу Н.А., осужденного приговором Зюзинского районного суда города Москвы от 28 декабря 2000 года, президиум указал, что по смыслу закона под похищением человека следует понимать противоправные умышленные действия, сопряженные с тайным или открытым завладением (захватом) живого человека и перемещением его с места постоянного или временного проживания в другое место с удержанием там против его воли.

По делу было установлено, что Н.А. с применением физической силы и угрозы оружием посадил потерпевшую в машину против ее воли и перевез ее в безлюдное место с целью изнасилования и совершения иных насильственных действий сексуального характера. Реализовав свой умысел, виновный не предпринимал никаких мер по дальнейшему удержанию потерпевшей.

В связи с этим, президиум признал, что действия Н.А. были направлены на нарушение половой свободы потерпевшей путем применения к ней насилия, а не на ее похищение и исключил из судебных решений осуждение Н.А. по п. “г“ ч. 2 ст. 126 УК РФ.

Аналогичные изменения внесены президиумом в судебные решения по делам в отношении Ч.Н., осужденного Чертановским районным судом г. Москвы 7 августа 2003 года, О.А.В. и О.А.А., осужденных Измайловским районным судом г. Москвы 28 апреля 2004 года, Д.М.П. и А.В.П., осужденных Бутырским районным судом г. Москвы 22 октября 2004 года.

По ряду дел основанием для изменения судебных решений послужила неправильная квалификация действий виновных по признаку “организованная группа“.

Приговором Басманного районного суда г. Москвы от 23 ноября 2000 года В.И.В., А.В.Н. и П.А.Г. осуждены по п. “а“ ч. 3 ст. 162 УК РФ за разбой с применением предмета, используемого в качестве оружия, совершенный организованной группой.

Как указано в приговоре, В.И.В., А.В.Н. и П.А.Г. вступили между собой в преступный сговор на хищение чужого имущества. Достоверно зная о том, что Ц., являющийся водителем-экспедитором ЗАО “Европром Трейдинг“, по характеру своей работы за поставленный товар получает денежные средства, В.И.В., А.В.Н. и П.А.Г. договорились о хищении у Ц. денег путем совершения на него разбойного нападения. Реализуя свой преступный умысел, В.И.В., А.В.Н. и П.А.Г. 28 декабря 1999 года прибыли на место, определенное для нападения, определили тактику противоправных действий. В этот же день, примерно в 17 часов, согласно договоренности, А.В.Н. попросил подвезти его на личную встречу. По прибытии по указанному А.В.Н. адресу, последний под надуманным предлогом покинул автомашину, а ожидавшие здесь же В.И.В. и П.А.Г., что А.В.Н. оставил Ц. одного, выполняя отведенные им преступные роли, подошли к автомашине Ц. и одновременно напали на него. При этом В.И.В. направил на Ц. предмет, похожий на пистолет, который последний воспринимал как оружие, и вместе с П.А.Г. потребовал от Ц. немедленной передачи денег. Воспринимая действия В.И.В. и П.А.Г. как реальную угрозу своей жизни и здоровью, Ц. передал П.А.Г. деньги. После этого В.И.В. и П.А.Г. с места происшествия скрылись, а А.В.Н., имитируя свою непричастность к совершению преступления, вернулся к Ц.

По смыслу закона, когда участники договариваются о совместном совершении преступления и в результате сговора им становятся известны как общие сведения о готовящемся преступлении, так и конкретные обстоятельства их преступной деятельности, в том числе объект и предмет преступления, способ посягательства, что имело место в данном конкретном случае, налицо совершение преступления группой лиц по предварительному сговору.

Для организованной же группы наряду с вышеуказанными признаками свойственен также профессионализм и устойчивость, под которыми понимается наличие постоянных связей между ее членами и специфических методов деятельности по подготовке и совершению одного или нескольких преступлений. Признак устойчивости группы чаще всего проявляется в относительной длительности ее существования и тщательном планировании преступной деятельности группы, ее криминальной специализации, жесткой внутренней дисциплине, нередко связанной с наличием руководителя.

Бесспорных доказательств того, что образованная осужденными группа обладала вышеуказанными признаками, в приговоре приведено не было, что повлекло изменение судебных решений в отношении В.И.В., А.В.Н. и П.А.Г.

По тому же основанию были пересмотрены судебное решения по делу А.А.Н., Г.С.А. и К.Л.В., осужденных Симоновским районным судом г. Москвы по п. п. “а“, “б“ ч. 3 ст. 158 УК РФ (в редакции Закона от 13 июня 1996 года).

Как показывает судебная практика, суды по-прежнему не учитывают степень осуществления преступного намерения в материальных составах преступлений допускают ошибки при квалификации содеянного.

Так, приговором Лефортовского районного суда г. Москвы от 11 марта 2003 года, М.А.Е., (с учетом изменений, внесенных в приговор при приведении его в соответствие с Федеральным законом РФ от 8 декабря 2003 года) признан виновным в краже с незаконным проникновением в помещение. Из материалов дела видно, что М.А.Е. тайно проник через ограждение на территорию ОАО “Карачаровский механический завод“, где взломал сначала замок склада 10 цеха N 23, а затем цеха N 17 и, забрав из этих помещений имущество, принадлежащее указанному предприятию и его работникам, часть похищенного спрятал на территории с целью последующего выноса, а с остальным пытался перебраться через забор, но был на месте преступления работниками охраны задержан.

Квалифицируя содеянное как оконченное преступление, суд не учел того, что часть имущества оставалось спрятанной на территории предприятия, а остальное у М.А.Е. было изъято при попытке тайно вынести его с охраняемого объекта, то есть на момент задержания он фактически еще не имел возможности пользоваться и распоряжаться похищенным.

При таких обстоятельствах нет достаточных оснований считать совершенное преступление оконченным, в связи с чем действия осужденного подлежат квалификации как покушение на кражу чужого имущества, не доведенное до конца по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного.

2.3. Пересмотр судебных решений в связи

с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

В своих постановлениях президиум неоднократно подчеркивал необходимость неукоснительного соблюдения требований ст. 307 УПК РФ, согласно которым описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления; доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

Однако, обобщение судебной практики свидетельствует о том, что по делам о незаконном обороте наркотических средств названные положения закона судами соблюдаются не в полной мере.

Так, приговором Преображенского районного суда г. Москвы от 9 октября 2001 года Л.И. осужден по ч. 4 ст. 228 УК РФ за незаконное приобретение, хранение с целью сбыта, перевозку и сбыт наркотических средств в крупном размере. При этом в описательно-мотивировочной части приговора суд ограничился указанием на то, что наркотическое средство было приобретено Л.И. при неустановленных обстоятельствах у неизвестного лица.

Таким образом, фактические обстоятельства дела, связанные с незаконным приобретением Л.И. наркотического средства, судом по существу установлены не были и доказательства виновности его в этом преступлении в приговоре не приведены.

Поскольку по делу остались не установленными обстоятельства, подлежащие доказыванию (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления) президиум исключил из судебных решений указание об осуждении Л.И. за незаконное приобретение наркотических средств.

Аналогичное решение президиум принял по делу в отношении Х.А.Т., осужденного Гагаринским межмуниципальным судом ЮЗАО г. Москвы от 19 ноября 2001 года по ч. 4 ст. 228 УК РФ за незаконное приобретение, хранение в целях сбыта, перевозку и сбыт наркотических средств в особо крупном размере.

В результате проверки материалов дела суд надзорной инстанции признал, что вывод о виновности Х.А.Т. в незаконном приобретении, хранении в целях сбыта и сбыте героина в особо крупном размере соответствует фактическим обстоятельствам дела и подтвержден доказательствами, исследованными в судебном заседании и указанными в приговоре.

Между тем, признавая Х.А.Т. виновным в незаконной перевозке наркотического средства в особо крупном размере, суд не изложил в приговоре конкретные обстоятельства, связанные с перевозкой наркотического средства, т.е. объективную сторону деяния, представляющего собой самостоятельный состав преступления, и не привел никаких доказательств в подтверждение своего вывода.

В связи с этим в судебные решения внесены соответствующие изменения.

Нарушение требований ст. 307 УПК РФ выражается также в том, что иногда суды ограничиваются приведением краткого перечня доказательств, положенных в основу приговора, без изложения их содержания.

Так, приговором Нагатинского районного суда г. Москвы от 6 декабря 2002 года У.И. признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшего, совершенном группой лиц по предварительному сговору, из хулиганских побуждений, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего.

В обоснование своих выводов о виновности У.И. суд сослался на показания потерпевшего М.Ю., свидетелей М., С., заключение судебно-медицинского эксперта, протокол опознания трупа.

Между тем, осужденные У.И. и П. в судебном заседании виновными себя не признали, а потерпевший М.Ю., свидетели М. и С. очевидцами избиения М.М. не были и об обстоятельствах избиения им также ничего известно не было.

В приговоре имеется ссылка на признательные показания П. на предварительном следствии, им дана оценка, однако существо этих показаний - единственного прямого доказательства - суд в приговоре не изложил.

Таким образом, из описательно-мотивировочной части приговора не видно, на основании каких именно доказательств суд установил фактические обстоятельства причинения У.И. и П. тяжкого вреда здоровью потерпевшего, повлекшего наступление смерти.

Кроме того, по смыслу закона, если преступление совершено группой лиц, в приговоре должно быть четко указано, какие конкретно преступные действии совершены каждым из соучастников. Однако, суд в описательной части приговора указал лишь на совместное нанесение У.И. и П. нескольких ударов руками и ногами по телу и голове потерпевшего.

Вышеизложенное позволило президиуму признать, что суд свои выводы не обосновал, а судебное разбирательство по делу проведено поверхностно, односторонне и неполно, в связи с чем многие важные обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения дела, исследованы не были. Поэтому судебные решения были отменены с направлением дела на новое судебное разбирательство.

Основаниями для пересмотра ряда судебных решений в первом полугодии 2005 года послужила недостаточно тщательная проверка и оценка судом представленных сторонами доказательств, содержащих противоречивые сведения о подлежащих доказыванию обстоятельствах дела.

Постановлением президиума городского суда отменены приговор Преображенского районного суда г. Москвы от 28 октября 2003 года и кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 18 марта 2004 года в отношении Х.К., поскольку противоречивые доказательства, имеющие существенное значение для выводов суда, не получили надлежащей оценки в приговоре.

Суд признал Х.К. виновным в том, что он 4 мая 2003 года примерно в 21 час 00 минут подверг потерпевшую избиению, умышленно причинив тяжкий вред ее здоровью, в том числе закрытую травму шеи, ставшую непосредственной причиной смерти потерпевшей.

В судебном заседании Х.К., отрицая умысел на причинение жене тяжких телесных повреждений показал, что потерпевшая сама упала в коридоре, ударившись головой о табуретку, а когда он затащил ее в ванну и стал избивать ударами рук и с помощью снятого с ноги комнатного тапочка, то она, пытаясь встать, еще раз ударилась подбородком о край ванны.

Из заключения эксперта С.О. следует, что смерть потерпевшей наступила в промежутке между 16 и 18 часами от ушиба шейного отдела спинного мозга при закрытой травме шеи. При постановлении приговора суд заключению эксперта в этой части значения не придал и не принял мер к устранению возникших противоречий с показаниями подсудимого и другими собранными по делу доказательствами, а также не указал, почему он пришел к выводу о наступлении смерти К.У. после 21 часа.

В материалах дела также имеется заключение эксперта В., из которого усматривается, что перелом большого рожка подъязычной кости, входящий в комплекс повреждений, образующих закрытую травму шеи, произошел в результате переразгибания его периферического конца кнаружи, возможно при падении и ударе о тупой твердый предмет с ограниченной контактирующей поверхностью. Данное заключение в судебном заседании не оглашалось и не исследовалось, оценки ему судом не дано, хотя это могло иметь существенное значение для правильного разрешения дела.

Эксперт С.О. в судебном заседании сначала согласилась с тем, что перелом подъязычной кости образовался в результате переразгибания его периферического конца кнаружи, возможно при падении и ударе о тупой твердый предмет, а потом стала утверждать, что данное повреждение получено не при падении, а могло образоваться при сдавливании. При каких именно обстоятельствах это могло произойти и каким мог быть механизм образования данного телесного повреждения суд при допросе эксперта и исследовании других доказательств по делу не уточнял.

Кроме того, эксперт С.О. показала, что давность причинения черепно-мозговой травмы потерпевшей составляет не менее 2 - 3 дней, тогда как в официальном заключении она же указывала, что черепно-мозговая травма причинена в период времени от нескольких десятков минут до нескольких десятков часов до наступления смерти. Противоречивым суждениям эксперта С.О. суд оценки не дал, а ходатайство защиты о проведении повторной медико-криминалистической экспертизы по вопросу о механизме образования перелома подъязычной кости у потерпевшей безмотивно отверг.

Суд также оставил без внимания доводы подсудимого Х.К. о неоднократных падениях вернувшейся в квартиру в пьяном виде потерпевшей К.У. и не выяснил, могла ли она при наличии черепно-мозговой травмы и закрытой травмы шеи самостоятельно передвигаться вне квартиры, в частности, ходить по улице, подниматься по лестнице и т.п.

С учетом изложенного президиум признал выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствующими фактическим обстоятельствам дела и направил дело на новое судебное рассмотрение.

При решении вопроса о проведении судебного разбирательства в особом порядке судам следует тщательно проверять обоснованность предъявленного подсудимому обвинения и наличие в материалах дела достаточной совокупности доказательств его вины.

По делу С.В., который приговором Кунцевского районного суда г. Москвы от 14 февраля 2005 года осужден по ст. 119 УК РФ к 1 году лишения свободы и по ч. 1 ст. 222 УК РФ к 2 годам лишения свободы, а по совокупности преступлений к 2 годам 1 месяцу лишения свободы, невнимательное отношение суда к решению вышеуказанных вопросов повлекло отмену приговора и кассационного определения в полном объеме.

Судебное решение в отношении С.В. принято по его ходатайству о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства, в связи с его согласием с предъявленным обвинением по ст. 119, ч. 1 ст. 222 УК РФ, с согласия защитника, государственного обвинителя, потерпевшей.

В соответствии со ст. 316 УПК РФ, при рассмотрении дела в особом порядке судья, если придет к выводу, что обвинение, с которым согласился подсудимый, обоснованно, подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу, исследует лишь обстоятельства, характеризующие личность подсудимого, и обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание.

Как следует из материалов дела, вопрос о том, каким образом взрывчатое вещество было обнаружено в квартире С.В. в ходе предварительного расследования не выяснялся, по данному обстоятельству не были допрошены ни сотрудники милиции, прибывшие на место происшествия и производившие осмотр квартиры, ни понятые, присутствовавшие при обнаружении и осмотре взрывчатых веществ, ни потерпевшая С.З., ни сам С.В. В связи с этим утверждение адвоката в надзорной жалобе утверждение о том, что взрывчатое вещество было выдано сотрудникам милиции самим С.В., не может быть опровергнуто.

Таким образом, обстоятельства, которые могут иметь важное значение для решения вопроса о применении к обвиняемому примечания к статье 222 УК РФ, оставлены судом без внимания, что является нарушением закона и влечет за собой отмену состоявшихся судебных решений.

Президиум предложил суду при новом рассмотрении дела всесторонне и полно исследовать все собранные доказательства, дать им надлежащую оценку и принять решение в соответствии с требованиями закона, одновременно отменив С.В. с учетом данных о его личности избранную ранее меру пресечения в виде заключения под стражу.

Во многих случаях существенные противоречия в выводах суда, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного, на правильность применения уголовного закона или назначение меры наказания, повлекли отмену судебных решений с направлением на новое судебное разбирательство, поскольку указанные нарушения не могут быть устранены при пересмотре дела в надзорном порядке.

Так, из приговора Бутырского районного суда г. Москвы от 21 мая 2004 года в отношении И.У. следует, что он в не установленное следствием время и месте незаконно приобрел без цели сбыта наркотическое средство - героин весом 514,06 гр., которое незаконно хранил при себе. 28 января 2004 года он, используя не установленный следствием транспорт, незаконно перевез данное наркотическое средство к дому 1 по ул. Лескова в г. Москве, где при покушении на его сбыт был задержан сотрудниками милиции, которые изъяли у него указанное наркотическое средство.

При этом суд также установил, что 28 января 2004 года, находясь у дома 1 по ул. Лескова в г. Москве, И.У. группой лиц по предварительному сговору с не установленным следствием лицом пытался незаконно сбыть приобретенное ранее наркотическое средство - героин весом 514,06 гр., однако преступление не довел до конца по независящим от него обстоятельствам, так как был задержан сотрудниками милиции, которые изъяли у него указанное наркотическое средство.

Как усматривается из приговора, 28 января 2004 года у И.У. сотрудниками милиции был изъят сверток с героином весом 514,06 гр. Согласно объяснениям задержанного, он должен был передать этот сверток людям, которые подъедут на машине к условленному месту.

Суд расценил эти действия И.У. как незаконное приобретение, хранение и перевозку наркотического средства (514,06 гр. героина) без цели сбыта и одновременно как покушение на сбыт этого же количества наркотического средства в особо крупном размере.

Указанные выводы суда содержат существенные противоречия, которые влияют на решение вопроса о виновности осужденного и на правильность применения уголовного закона.

Исходя из изложенного, президиум приговор в отношении И.У. отменил, а дело направил на новое судебное рассмотрение.

2.3. Пересмотр судебных решений в связи с несправедливостью приговора.

В судебной практике продолжают встречаться случаи вынесения приговоров с нарушением требований ч. 2 ст. 63 УК РФ, когда при назначении наказания повторно учитываются в качестве отягчающих обстоятельств квалифицирующие признаки, предусмотренные соответствующей статьей Особенной части УК РФ.

В частности, приговором Тимирязевского районного суда г. Москвы от 23 марта 2004 года Х.Р. осужден к 10 годам лишения свободы. Проанализировав материалы дела, президиум подтвердил правильность оценки доказательств, данной судом в приговоре, обоснованность вывода о виновности Х.Р. и о квалификации его действий.

Вместе с тем, обязательным признаком преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ является наступление по неосторожности смерти потерпевшего в результате совершенных в отношении него виновным лицом неправомерных умышленных действий.

Несмотря на это, суд при назначении наказания Х.Р. за совершение этих действий дополнительно учел наступление тяжких последствий как их результат.

Кассационной инстанцией данное нарушение оставлено без внимания.

В связи с этим указание суда о том, что при назначении наказания он принимает во внимание наступление тяжких последствий - смерть молодого человека - из приговора исключено.

3. Рассмотрение уголовных дел, надзорное производство по которым

возбуждалось заместителями Председателя и судьями Верховного Суда РФ.

Как было указано ранее, число дел, направленных с постановлениями о возбуждении надзорного производства Верховным Судом РФ в соответствии с п. 2 ст. 403 УПК РФ (75 дел за первое полугодие 2005 года), возросло настолько, что практически равно годовому поступлению из Верховного Суда РФ за 2004 год (82 дела).

Данная группа дел составила 35% от общего количества рассмотренных президиумом за шесть месяцев 2005 года.

В связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела на рассмотрение президиума Московского городского суда в 2005 году направлено 46% дел (против 45% за 2004 год).

Из них: - 26% в связи с тем, что выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании;

- 9,3% в связи с тем, что суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда;

- 8% в связи с наличием противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, когда в приговоре не указано, по каким основаниям суд принял одни их этих доказательств и отверг другие;

- 2,7% в связи с тем, что изложенные в приговоре выводы суда содержат существенные противоречия.

Нарушения уголовно-процессуального закона явились причиной вынесения на рассмотрение президиума 28% дел (за 2004 год - 23%).

По 16% дел на разрешение президиума вынесен вопрос о неправильном применении уголовного закона (за 2004 год - 6,3%, то есть наименьшее количество).

Наименьшую группу за 2005 год - 10% - составляют дела, производство по которым возбуждено в связи с необходимостью смягчения осужденному наказания (против 15% в 2004 году).

Возбуждая надзорное производство по уголовным делам в 2005 году, судьи Верховного Суда РФ в своих постановлениях обращают внимание на следующие наиболее часто встречающиеся ошибки, допущенные судебными инстанциями:

- неприведение сведений, на которых суд основывает свои выводы, в судебном решении в части изложения доказательств;

- поверхностное, формальное отношение к содержанию доказательств без учета точных данных, изложенных в письменных документах, и конкретных показаний допрошенных по делу лиц, которые зачастую влияют на правильность решения о виновности или невиновности лица и на квалификацию содеянного;

- непроведение проверки доказательств, при сопоставлении которых выявляются расхождения относительно существенных обстоятельств дела (в частности, о размере ущерба, количестве нанесенных потерпевшему ударов, последовательности действий виновных) и неизложение в судебном решении результатов их оценки;

- несоответствие описания преступных действий в описательно-мотивировочной части приговора сведениям, зафиксированным в протоколе судебного заседания;

- недостаточная мотивировка судом или судебной коллегией своего решения в приговоре и кассационном определении на основе анализа содержания доказательств с опровержением доводов участников процесса, признанных несостоятельными;

- непрекращение районным судом или судебной коллегией уголовного преследования в связи с истечением сроков давности (ст. 78 УК РФ);

- поверхностность исследования судом вопросов, касающихся наличия в действиях осужденных признаков организованной группы или предварительного сговора;

- несоблюдение требований ч. 4 ст. 18 УК РФ и ч. 3 ст. 86 УК РФ при признании рецидива преступлений и определении вида исправительного учреждения;

- нарушение требований ст. 63 УК РФ при назначении наказания (в частности, повторный учет квалифицирующих признаков преступления или непризнания обвиняемым своей вины, непринятия им мер к возмещению ущерба и т.п. в качестве отягчающих наказание обстоятельств).

В целом, доводы, изложенные в постановлениях судей Верховного Суда РФ, были удовлетворены президиумом полностью по 60% дел (против 50% за 2004 год), отклонены полностью - по 25% дел (44,7% за 2004 год) и удовлетворены частично по 5% дел (5,2%) за 2004 год).

При этом, судебные решения были отменены в 22 случаях из 75, что составляет 29% против 10% за 2004 год;

в 28 случаях - изменены, что составляет 37% (за 2004 год 34%);“br>
в 25 случаях - оставлены без изменения, что составляет 33% против 21% за 2004 год.

Направляя на рассмотрение президиума Московского городского суда уголовные дела с жалобами и представлениями на вступившие в законную силу судебные решения, Верховный Суд РФ указывает на необходимость неукоснительного соблюдения предписаний уголовно-процессуального закона.

Так, изучив надзорную жалобу К.И., осужденной приговором Таганского районного суда г. Москвы от 24 марта 2003 года, судья Верховного Суда РФ возбудил надзорное производство по делу и направил его для рассмотрения в президиум Московского городского суда по следующим основаниям.

Согласно приговору К.И. признана виновной в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 202, ч. 1 ст. 327 УК РФ, и на основании ст. 78 УК РФ от назначенного наказания по ч. 1 ст. 327 УК РФ освобождена в связи с истечением сроков давности.

Правильно указав в приговоре, что по делу истекли сроки давности привлечения К.И. к уголовной ответственности за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 327 УК РФ, суд ошибочно признал ее виновной по данной статье и назначил ей наказание.

Поскольку в соответствии со ст. 78 УК РФ в связи с истечением сроков давности лицо освобождается от уголовной ответственности, наказание ему не должно назначаться и оно не может быть от него освобождено.

Президиум Московского городского суда согласился с такой позицией и признал, что при таких обстоятельствах суд обязан был дело производством прекратить за истечением сроков давности.

Изучение надзорной практики Московского городского суда показывает, что в постановлениях о возбуждении надзорного производства по делам, направленным в президиум из Верховного Суда РФ, отмечается необходимость особо тщательной проверки соблюдения прав граждан, содержащихся под стражей.

В связи с нарушением права обвиняемого на защиту на рассмотрение президиума Московского городского суда был вынесен материал с постановлением Замоскворецкого районного суда г. Москвы от 22 января 2004 года об избрании в отношении С.М. меры пресечения в виде заключения под стражу.

В связи с неявкой по вызовам следователя прокуратуры обвиняемый С.М. был объявлен в международный розыск, а 22 января 2004 года судом было удовлетворено ходатайство об избрании ему меры пресечения в виде заключения под стражу.

В соответствии с ч. 4 ст. 108 УПК РФ постановление о возбуждении ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу подлежит рассмотрению единолично судьей суда соответствующего уровня с участием подозреваемого или обвиняемого, прокурора, защитника, если последний участвует в уголовном деле, в течение 8 часов с момента поступления материалов в суд. Неявка без уважительных причин сторон, своевременно извещенных о времени судебного заседания, не является препятствием для рассмотрения ходатайства, за исключением случаев неявки обвиняемого.

С учетом установленных законом кратковременных сроков рассмотрения вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и сложившейся правоприменительной практики явку прокурора, обвиняемого или подозреваемого, его защитника в судебное заседание обеспечивает следователь.

В представленном в суд материале, подтверждающем обоснованность возбужденного следователем ходатайства в отношении С.М., не имелось о данных о том, что следователь известил адвоката Рыбакова Ю.В., с которым С.М. заключил соглашение на оказание ему юридических услуг, о дне рассмотрения вышеназванного ходатайства об избрании С.М. меры пресечения в виде заключения под стражу, что свидетельствует о нарушении права С.М. на защиту при рассмотрении в суде вышеназванного ходатайства.

В представленном в суд материале в отношении С.М. не имелось никаких сведений об адвокате, осуществлявшем его защиту в стадии следствия по делу.

Между тем, С.М. в ходе предварительного следствия 1 августа 2003 года заключил соглашение с адвокатом Рыбаковым Ю.В. на оказание юридических услуг. Адвокат Рыбаков Ю.В. поставил об этом в известность следователя прокуратуры г. Москвы, чем свидетельствует собственноручная запись последнего от 17 сентября 2003 года на ксерокопии ходатайства адвоката. Несмотря на то, что в вышеуказанном ходатайстве адвокат Рыбаков Ю.В. просил следователя в дальнейшем никаких следственных действий со С.М. без его участия не проводить, следователь не поставил его в известность о направленной С.М. повестке о вызове в прокуратуру г. Москвы на 23 декабря 2003 года для предъявления обвинения, а также о направлении 22 января 2004 года ходатайства в суд об избрании обвиняемому меры пресечения в виде заключения под стражу.

В результате этого ходатайство следователя об избрании С.М. меры пресечения в виде заключения под стражу было рассмотрено судом в отсутствие обвиняемого и адвоката, с которым у него было заключено соглашение на осуществление защиты в период предварительного следствия.

Оценив эти обстоятельства, президиум отменил постановление судьи об избрании С.М. меры пресечения как вынесенное с нарушением права на защиту.

4. Рассмотрение уголовных дел, надзорное производство

по которым возбуждено председателем Московского городского суда.

В соответствии с ч. 4 ст. 406 УПК РФ председатель суда города федерального значения вправе не согласиться с решением судьи об отказе в удовлетворении надзорных жалобы или представления.

Согласно сведениям помощников судей, на обращения на имя председателя суда о пересмотре судебных решений в порядке надзора было дано 716 ответов о согласии с постановлением судьи Московского городского суда, что составляет 30% от общего количества материалов, рассмотренных по существу в порядке надзора.

На рассмотрение президиума Московского городского суда председателем было вынесено 27 уголовных дел, что составляет 12,4% от общего количества рассмотренных президиумом дел, 17% от общего количества возбужденных в Московском городском суде производств и 1,1% от общего количества материалов, рассмотренных по существу в порядке надзора.

В подавляющем большинстве случаев (74%) председателем возбуждается производство для изменения судебных решений. В этой группе дел пересмотру подверглись 20 приговоров и 16 кассационных определений.

Только по 7 делам, вынесенным на рассмотрение президиума по инициативе председателя городского суда, судебные решения были отменены полностью: 5 приговоров, постановление и 5 кассационных определений. Из этой группы 5 дел направлено на новое судебное разбирательство и 2 дела - на новое кассационное рассмотрение.

Из 27 дел, вынесенных на рассмотрение президиума председателем суда, по 16 делам основанием для пересмотра судебных решений явилось несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, что составляет 59%.

7 дел, производство по которым возбуждено в связи с неправильным применением уголовного закона, составляют 25%.

По 2 делам, то есть 7,4%, перед президиумом поставлен вопрос о смягчении наказания осужденному и еще по 2 делам (также 7,4%), причинами направления на пересмотр явились нарушения уголовно-процессуального закона.

В первом полугодии 2005 года лишь по одному делу доводы, указанные в постановлении председателя Московского городского суда о возбуждении надзорного производства, были удовлетворены президиумом Московского городского суда частично. По остальным делам президиум согласился с обоснованностью указанных председателем доводов полностью.

В первом полугодии 2005 года председателем суда на рассмотрение президиума переданы ряд дел, где имелись серьезные сомнения в правильности квалификации преступных действий с учетом обстоятельств, характеризующих субъективную сторону преступления.

В этом отношении примером может служить уголовное дело в отношении К.А.С., осужденного приговором Тверского районного суда г. Москвы от 3 ноября 2003 года по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Проверив материалы дела, президиум нашел, что суд правильно установил фактические обстоятельства дела и обоснованно пришел к выводу об отсутствии в действиях К.А.С. признаков необходимой обороны.

Вместе с тем, суд ошибочно квалифицировал содеянное как покушение на убийство, не доведенное до конца по не зависящим от виновного обстоятельствам.

По смыслу закона действия обвиняемого могут квалифицироваться как покушение на убийство только при условии, когда установлен прямой умысел на лишение жизни потерпевшего. Однако, вывод суда о том, что К.А.С. действовал с целью убийства потерпевшего Ч. не подтверждается данными о локализации и механизме образования у потерпевшего телесных повреждений.

Судом установлено, что К.А.С. в ходе драки беспорядочно размахивал ножом, в результате чего причинил потерпевшему колото-резаные ранения передней поверхности грудной клетки справа, правой ягодичной области и левого бедра, а также поверхностную резаную рану левого надбровья. При этом, самому К.А.С. были причинены телесные повреждения, квалифицируемые как легкий вред здоровью. Данные обстоятельства свидетельствуют о том, что К.А.С. применял нож в ходе борьбы и его действия не были целенаправленными.

Ссылки суда на особенности конструкции ножа, на лезвии которого имелись зазубрины, и на высказанные ранее К.А.С. угрозы “порезать“ Ч. как на доказательства умысла на убийство нельзя признать обоснованными.

К.А.С. последовательно утверждал, что нож он приобрел и периодически носил с собой в хозяйственных цепях как инструмент, а 19 ноября этот нож оказался при нем случайно. О том, что ему встретится Ч. он заранее не знал. Эти показания материалами дела не опровергнуты.

Что же касается угрозы “порезать“ Ч., то по своему смысловому значению это выражение допускает достаточно широкое толкование и не может однозначно расцениваться как угроза убийством.

Каких-либо иных доказательств, подтверждающих наличие у К.А.С. прямого умысла на убийство Ч. в приговоре не приведено, в связи с чем президиум переквалифицировал действия осужденного на ч. 1 ст. 111 УК РФ как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека.

Аналогичное решение принято президиумом по делам в отношении К.С.В., осужденного Бутырским районным судом г. Москвы 30 октября 2002 года, К.С., осужденного Тимирязевским районным судом г. Москвы 23 июня 2005 года, действия которых переквалифицированы с ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 111 УК РФ.

Обобщение судебной практики свидетельствует о том, что нередко суды назначают виновным несоразмерно строгое уголовное наказание, что становится основанием для пересмотра судебных решений в порядке надзора.

В соответствии с ч. 1 ст. 6 УК РФ наказание должно соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

Из приговора Перовского районного суда г. Москвы от 20 июля 2004 года усматривается, что Т.В. осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ к 9 годам лишения свободы и по ч. 3 ст. 327 УК РФ к 1 году исправительных работ с удержанием 10% из заработка ежемесячно в доход государства. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний Т.В. окончательно назначено 9 лет 2 месяца лишения свободы.

При этом, суд учел, что Т.В. на учете в НД и ПНД не состоит, положительно характеризуется по месту жительства, свою вину в совершении преступления фактически признал полностью, в содеянном раскаялся. В то же время при назначении наказания не учтено в полной мере то, что наиболее тяжкое из совершенных Т.В. преступлений пресечено в стадии покушения и какого-либо физического вреда потерпевшему пресечено не было.

Кроме того, суд фактически признал отягчающим обстоятельством судимость Т.В. по приговору от 14 декабря 1988 года, хотя эта судимость в соответствии с п. “в“ ч. 3 ст. 86 УК РФ была к моменту совершения нового преступления погашена.

Исходя из этого, президиум, согласившись с доводами председателя суда, счел назначенное Т.В. наказание несправедливым следствие его чрезмерной суровости и, исключив из судебных решений указание о наличии у осужденного непогашенной судимости, смягчил ему наказание по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ до 6 лет лишения свободы, а по совокупности преступлений определил ему к отбытию 6 лет 2 месяца лишения свободы.

Судебная коллегия по уголовным делам

Московского городского суда.