Решения и определения судов

Определение Санкт-Петербургского городского суда от 10.08.2009 N 10718 Непредставление доказательств, подтверждающих, что стороны при заключении договора дарения доли в праве общей долевой собственности на нежилое помещение имели в виду договор купли-продажи и не стремились к возникновению правовых последствий, вытекающих из договора дарения, является основанием отказа в удовлетворении иска участника долевой собственности о признании договора ничтожным на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса РФ.

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 10 августа 2009 г. N 10718

Судья: Реутская О.В.

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

председательствующего Нюхтилиной А.В.

судей Савельевой М.Г., Корнильевой С.А.

рассмотрела в судебном заседании от 10 августа 2009 года дело N 2-755/09 по кассационной жалобе Ц. на решение Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 22 мая 2009 года по иску Ц. к Н.Н., Т.С. о признании договора дарения ничтожным, применении последствий ничтожной сделки.

Заслушав доклад судьи Нюхтилиной А.В., объяснения представителя Ц. - Ч. (ордер N 716104 от 10 августа 2009 года, доверенность от 10.12.2008 года), объяснения представителя Т.С. - Д. (доверенность от 06.08.2009 года), судебная коллегия по гражданским
делам Санкт-Петербургского городского суда

установила:

Решением Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 22 мая 2009 года Ц. отказано в удовлетворении исковых требований к Н.Н., Т.С. о признании договора дарения ничтожным, применении последствий ничтожной сделки.

Вышеуказанным решением отменены меры по обеспечению иска в виде ареста 1/2 доли в праве общей долевой собственности на нежилое помещение 4Н общей площадью 833 кв. м, кадастровый номер 78:31:1267:8:1:22, расположенное по адресу <...>, на первом - втором этаже 3-этажного дома, принадлежащей Н.Н., <...>, и запрета УФРС по Санкт-Петербургу и Ленинградской области регистрировать сделки с данным помещением, принятых на основании определения Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 28 апреля 2009 года.

В кассационной жалобе Ц. просит отменить решение суда, считает его неправильным.

Судебная коллегия, изучив материалы дела, выслушав объяснения участников процесса, не находит оснований для отмены решения суда.

Судом установлено, что Ц. является собственником 1/4 доли в праве общей долевой собственности нежилого помещения 4Н общей площадью 833 кв. м, расположенного по адресу <...>; ответчик Н.Н. являлся собственником 1/2 доли в праве общей долевой собственности нежилого помещения 4Н общей площадью 833 кв. м, расположенного по адресу <...>; 1/4 доля в праве общей долевой собственности нежилого помещения 4Н общей площадью 833 кв. м, расположенного по адресу <...>, принадлежит на праве собственности Т.Р. (л.д. 13, 12, 22).

Определение долей собственников установлено мировым соглашением, заключенным сторонами 13 декабря 2007 года в ходе судебного разбирательства по гражданскому делу по иску Н.Н. к Ц. и Т.Р. о применении последствий недействительности договора купли-продажи от 01 июня 2004 года нежилого помещения, истребовании имущества из чужого незаконного владения. Данное мировое соглашение утверждено определением Дзержинского районного
суда Санкт-Петербурга от 13 декабря 2007 года, которое вступило в законную силу 25 декабря 2007 года (л.д. 14 - 17).

05.02.2009 г. между Н.Н. и Т.С. заключен договор дарения принадлежащей Н.Н. 1/2 доли спорного нежилого помещения, право собственности Т.С. зарегистрировано в установленном законом порядке (л.д. 36 - 39).

Ц., полагая договор дарения, совершенный 05 февраля 2009 года между Н.Н. и Т.С., притворной сделкой, обратился в Дзержинский районный суд Санкт-Петербурга с иском к Н.Н., Т.С. о признании договора дарения недействительным (ничтожным), и применении последствий ничтожной сделки. В обоснование заявленных требований истец указал, что Н.Н. и Т.С. не являются родственниками и друзьями, между ними существуют только деловые отношения, по имеющимся у него сведениям ответчик Т.С. в период с января 2008 года по январь 2009 года проводила переговоры с истцом, ответчиком Н.Р. и с третьим лицом Т.Р. о приобретении всего помещения, однако он и Т.Р. отказались от заключения данной сделки. В 2004 году между Н.Н. и ООО “Регата“, генеральным директором которого является Т.С., был заключен договор об ипотеке, в соответствии с которым Н.Н. в целях обеспечения своих обязательств по договору займа передал в залог указанный объект недвижимости. Оспариваемый договор является в действительности договором купли-продажи, и заключен в виде договора дарения с целью исключения получения согласия на отчуждение остальных участников общей долевой собственности, полагает нарушенным свое право на преимущественную покупку доли.

В соответствии со ст. 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Согласно п. 2 ст. 170 ГК
РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила.

Из содержания указанной нормы следует, что притворная сделка фактически включает в себя две сделки: притворную сделку, совершаемую для вида (прикрывающая сделка) и сделку, в действительности совершаемую сторонами (прикрываемая сделка).

Поскольку притворная (прикрывающая) сделка совершается лишь для вида, одним из внешних показателей ее притворности служит несовершение сторонами тех действий, которые предусматриваются данной сделкой. Напротив, если стороны выполнили вытекающие из сделки права и обязанности, то такая сделка притворной не является.

Таким образом, по основанию притворности недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки.

Учитывая изложенное, в предмет доказывания по делам о признании недействительными притворных сделок входит установление действительной воли сторон, направленной на достижение определенного правового результата, который они имели в виду при заключении договора.

Возражая против удовлетворения заявленных требований, ответчики ссылались на то, что они находятся в дружеских отношениях, между ними был совершен именно договор дарения, на что указывает и то обстоятельство, что договор дарения был заключен 05.02.2009 г. в день рождения Т.С.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд руководствовался положениями ст. 170 ГК РФ и исходил из того, что истец в нарушение ст. 56 ГПК РФ не представил доказательств, подтверждающих, что стороны при заключении договора от 05.02.2009 г. имели в виду договор купли-продажи, а не стремились к возникновению правовых последствий, вытекающих из договора дарения.

При этом довод истца о проводившихся между всеми собственниками и
Т.С. ранее переговорах о приобретении нежилого помещения обоснованно отклонен судом, поскольку не может служить основанием для признания данной сделки притворной. Правильным является и суждение суда о том, что не может быть принят в качестве доказательства договор о залоге имущества от 14 мая 2004 года, на который ссылается истец, поскольку лично Т.С. по нему стороной не является.

При таких обстоятельствах следует согласиться с выводом судов об отсутствии предусмотренных ст. 170 ГК РФ условий для признания названного договора притворной сделкой.

Кроме того, судебная коллегия полагает, что избранный истцом способ защиты прав не приводит к тому результату, на который он рассчитывал, поскольку признание оспариваемой сделки притворной не влечет возврата собственнику отчужденного имущества, а влечет применение к сделке относящихся к прикрываемой оспариваемой сделкой правил. Соответственно при наличии доказательств того, что между сторонами был заключен не договор дарения, а договор купли-продажи, к данному договору были бы применимы нормы действующего законодательства, регулирующие отношения по купле-продаже объектов недвижимого имущества. Последствия признания сделки недействительной в виде применения реституции в данном случае законом не предусмотрено. Истцом требования о переводе на него прав и обязанностей покупателя не заявлены.

Правоотношения сторон в рамках заявленных требований и закон, подлежащий применению, определены судом правильно, обстоятельства, имеющие правовое значение, установлены на основании добытых по делу доказательств, оценка которым дана согласно ст. 67 ГПК РФ.

Довод кассационной жалобы о том, что истец не был извещен о времени и месте судебного заседания не может служить основанием к отмене решения суда.

Согласно ст. 113 ГПК РФ лица, участвующие в деле, извещаются или вызываются в суд заказным письмом или судебной повесткой с уведомлением
о вручении, либо с использованием иных средств связи и доставки, обеспечивающих фиксирование судебного извещения или вызова и его вручение адресату. Вручение судебных повесток и извещений осуществляется в соответствии с Правилами оказания услуг почтовой связи, утвержденными Постановлением Правительства РФ от 15.04.2005 г. N 221.

Как усматривается из материалов дела, судебное заседание было назначено на 22 мая 2009 г., о чем истцу была направлена телеграмма с уведомлением по адресу его места жительства: <...>.

Согласно обратному уведомлению, данная телеграмма была вручена 20 мая 2009 г. племяннице истца (л.д. 41), что не противоречит положениям ст. 116 ГПК РФ, истец с жалобами на действия работников почтовой связи не обращался.

При таком положении, суд первой инстанции вправе был рассмотреть дело в отсутствие истца по правилам ч. 3 ст. 167 ГПК РФ.

Иных доводов, свидетельствующих о наличии оснований к отмене решения суда в пределах действия ст. 362 - 364 ГПК РФ, кассационная жалоба не содержит, удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь ст. 361 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

Решение Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 22 мая 2009 года оставить без изменения, кассационную жалобу без удовлетворения.