Постановление президиума Московского городского суда от 27.02.2009 по делу N 44у-56/09 Доводы осужденного об отсутствии у него умысла на убийство потерпевшего материалами дела не опровергнуты, в связи с чем его действия, направленные на причинение вреда здоровью человека, должны квалифицироваться по наступившим от них последствиям, то есть по ч. 1 ст. 111 УК РФ как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее за собой утрату органом его функций.
ПРЕЗИДИУМ МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДАПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 27 февраля 2009 г. по делу N 44у-56/09
Президиум Московского городского суда в составе:
председательствующего Дмитриева А.Н.,
членов президиума Паршина А.И., Васильевой Н.А., Агафоновой Г.А., Курциньш С.Э.
рассмотрел в судебном заседании уголовное дело по надзорным жалобам адвокатов Панченко С.И. и Мирзоева Г.Б. на приговор Кунцевского районного суда г. Москвы от 19 ноября 2007 года, которым А. ранее не судимый,
осужден по ст. ст. 30 ч. 3, 105 ч. 1 УК РФ к 7 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Срок отбывания наказания исчисляется с 17 мая 2007 года.
Приговором решена судьба вещественных доказательств.
Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 6 февраля 2008 года приговор изменен: исключено указание о признании обстоятельством, отягчающим наказание А., наступление в результате совершения преступления тяжких последствий для здоровья потерпевшего Б. и снижено назначенное наказание по ст. ст. 30 ч. 3, 105 ч. 1 УК РФ до 6 лет 6 месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
В надзорных жалобах адвокаты Панченко С.И. и Мирзоев Г.Б. ставят вопрос о переквалификации действий осужденного А. со ст. ст. 30 ч. 3, 105 ч. 1 УК РФ на ст. 111 ч. 1 УК РФ, поскольку, по мнению защитников, у осужденного отсутствовал прямой умысел на убийство потерпевшего. Об отсутствии умысла на убийство свидетельствует то, что А. после третьего выстрела из газового пистолета добровольно отказался от дальнейших действий против Б., хотя имел возможность для их продолжения, а также полное возмещение причиненного ему ущерба и морального вреда путем выплаты компенсации в размере 35 тысяч долларов США.
Заслушав доклад судьи Московского городского суда Рольгейзера В.Э., объяснения адвоката Панченко С.И. по доводам надзорной жалобы и выступление первого заместителя прокурора г. Москвы Росинского В.В., полагавшего действия А. переквалифицировать на ст. 111 ч. 1 УК РФ с назначением наказания в виде 6 лет лишения свободы, президиум
установил:
приговором суда А. признан виновным в покушении на убийство, то есть в умышленных действиях, непосредственно направленных на причинение смерти другому человеку, и не доведенных до конца по независящим от него обстоятельствам.
Согласно приговору, А. 13 апреля 2007 года, примерно в 15 часов 45 минут, находясь рядом с домом 18 корпус 3 по улице Бобруйская в г. Москве, в ходе ссоры с ранее незнакомым ему потерпевшим Б. возникшей по причине того, что последний случайно плюнул на автомашину марки “Лексус RX-300“, принадлежащую А. и припаркованную по вышеуказанному адресу, на почве внезапно возникших по ходу указанной ссоры личных неприязненных отношений к потерпевшему Б., имея умысел на причинение ему смерти, произвел с близкого расстояния три выстрела в Б. из имевшегося у него при себе газового пистолета ИЖ-79-9Т <...>, предназначенного для производства выстрелов как газовыми, так и травматическими патронами, использовав в качестве боеприпасов три штатных травматических патрона, причинив тем самым потерпевшему Б. одно слепое ранение мягких тканей левой паховой области, не повлекшее за собой расстройства здоровья, одну рвано-ушибленную рану в области спинки носа, повлекшую легкий вред здоровью потерпевшего по признаку кратковременного расстройства здоровья на срок не более трех недель, и одно проникающее ранение правого глаза, повлекшее за собой полную потерю зрения на правый глаз, которое расценивается как причинившее тяжкий вред здоровью потерпевшего по признаку утраты органом его функций. Однако, свой преступный умысел, направленный на убийство Б., А. довести до конца не смог по независящим от его воли обстоятельствам, так как, произведя третий выстрел, был задержан на месте преступления подоспевшими сотрудниками милиции, после чего потерпевшему своевременно была оказана медицинская помощь.
Проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в надзорных жалобах защиты, президиум находит состоявшиеся судебные решения подлежащими изменению по следующим основаниям.
Суд правильно установил фактические обстоятельства дела, связанные с возникшей конфликтной ситуацией между потерпевшим Б. и осужденным А., в ходе которой последний произвел в потерпевшего три выстрела из газового пистолета травматическими патронами, причинив ему три ранения, одно из которых квалифицировано как легкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства здоровья на срок не более трех недель, а другое - как тяжкий вред здоровью по признаку утраты органом своих функций.
Виновность А. в умышленном совершении действий, повлекших указанные выше последствия, полностью подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, получивших надлежащую оценку в приговоре суда, и в надзорных жалобах не оспаривается.
Вместе с тем, обоснованно постановив в отношении А. обвинительный приговор, суд без достаточных оснований квалифицировал его действия как покушение на умышленное убийство, не доведенное до конца по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного.
По смыслу закона, покушение на убийство может быть совершено только с прямым умыслом на лишение жизни потерпевшего.
По мнению суда, о наличии у А. умысла на убийство Б. свидетельствуют применение им в качестве орудия посягательства исправного газового пистолета, пригодного для производства выстрелов травматическими зарядами и обладающего достаточной поражающей силой, а также значительное количество произведенных прицельных выстрелов с близкого расстояния, не превышающего 30 - 40 см, направленных в голову потерпевшего, т.е. в жизненно важную область человеческого тела.
Кроме того, судом учтены характер и локализация телесных повреждений у потерпевшего, образовавшихся в результате действий А., одно из которых причинило тяжкий вред здоровью по признаку утраты органом своих функций.
Между тем, осужденный А. как в стадии следствия, так и в судебном заседании, умысел на убийство потерпевшего последовательно отрицал, пояснив, что прицельно ему в голову и в лицо не стрелял, а в глаз Б. попал случайно, причем после третьего выстрела сам же стрельбу прекратил, заметив, что Б. схватился руками за лицо и присел на корточки. Пистолет, из которого он произвел выстрелы, находился у него законно, на основании лицензии, выданной ОВД района “Кунцево“ г. Москвы. Газовым оружием он владеет уже несколько лет, ему известны правила обращения с ним и меры предосторожности.
Согласно указаниям по эксплуатации газового пистолета ИЖ-79-9Т, из него запрещена стрельба в голову нападающего или стрельба на расстоянии менее 1 метра от нападающего во избежание нанесения тяжких телесных повреждений (том 2 л.д. 29 - 32). А. был знаком с указанной инструкцией, где речь идет лишь о возможности причинения при определенных условиях тяжкого вреда здоровью нападающему.
Квалифицируя содеянное как покушение на убийство и основываясь при этом на ряде косвенных улик, суд не придал должного значения тому обстоятельству, что в процессе выяснения отношений с потерпевшим А. использовал указанный гладкоствольный газовый пистолет, который огнестрельным оружием не является и приспособлен лишь для стрельбы либо газовыми зарядами, либо травматическими патронами с резиновыми пулями, обладающими ограниченной поражающей способностью.
Ссылка в подтверждение вывода об умысле виновного на убийство на показания эксперта-криминалиста А.А., полагавшего, что при выстреле травматическим патроном в голову человека с расстояния, не превышающего 50 см, с учетом кинетической энергии резиновой пули, превышающей “нижнюю границу поражаемости человека“, возможно причинение смерти потерпевшему, в этой связи неубедительна, поскольку суд не учел, что приведенные показания неконкретны и отражают лишь личное мнение специалиста, оперирующего столь неопределенными и ненаучными категориями как “границы поражаемости человека“.
Из материалов дела видно, что осужденный А. и потерпевший Б. до случившегося знакомы не были и ни в каких враждебных или неприязненных личных отношениях, свидетельствующих о возможной заинтересованности А. в смерти потерпевшего, не состояли.
Согласно приговору, конфликт между обвиняемым и потерпевшим возник по причине того, что Б., проходя мимо припаркованного на улице автомобиля марки “Лексус RX-300“, принадлежащего А., сплюнул в сторону и при этом случайно попал слюной в кузов указанного автомобиля. Возмущенный поведением потерпевшего, которое показалось ему оскорбительным, А. сделал Б. замечание и на этой почве между ними произошла ссора, в процессе которой осужденный произвел в потерпевшего три выстрела из газового пистолета, снаряженного травматическими патронами. При этом никаких устных угроз, в т.ч. убийством, в адрес потерпевшего не высказывалось.
Таким образом, ни органы следствия, ни суд каких-либо реальных мотивов для убийства А. потерпевшего Б. не установили.
Как видно из описательной части приговора, выстрелы в потерпевшего произведены А. “с близкого расстояния“, а в мотивировочной части суд уточнил, что речь идет о расстоянии в несколько десятков сантиметров. В то же время рассмотренные судом доказательства на этот счет достаточно противоречивы.
Так, в исследовательской части судебно-медицинского заключения указано, что после доставки в лечебное учреждение потерпевший Б. пояснил, будто выстрелы в него производились с расстояния в 1,5 - 2 метра (т. 1, л.д. 273). На последующих допросах в стадии следствия и в суде Б. называл уже другое расстояние - 30 - 40 сантиметров.
Давая оценку показаниям потерпевшего, суд попытался устранить это противоречие, сославшись на болезненное состояние Б. в момент дачи первоначальных пояснений врачам сразу же после доставления его в лечебное учреждение.
Однако из показаний потерпевшего в судебном заседании также усматривается, что непосредственно перед производством выстрелов А. резко шагнул от него назад и выстрелил ему в область паха, после чего “двигаясь назад и оказавшись за автомобилем “Лексус“, А. произвел еще два выстрела, причем последний (в глаз) с расстояния, не превышающего 30-40 см (т. 2 л.д. 87, 89).
Данные показания суд оставил без внимания и не выяснил, каким образом А., отступая назад и оказавшись перед последними выстрелами за автомобилем “Лексус“, тем не менее сумел выстрелить в лицо Б. с расстояния в 30 - 40 см. Кроме того, соглашаясь с показаниями потерпевшего и свидетелей-очевидцев о том, что выстрелы в потерпевшего произведены с очень близкого расстояния, т.е. почти “в упор“, суд не дал оценки тому обстоятельству, что в медицинской документации отсутствуют данные о наличии на лице потерпевшего характерных следов выстрела с близкого расстояния, которые в таких случаях обычно присутствуют (ожоги от воздействия пороховых газов, несгоревшие частицы порохового заряда и т.п.).
Таким образом, каких-либо точных данных о расстоянии, с которого производились выстрелы в потерпевшего Б., материалы дела не содержат, а имеющиеся на этот счет противоречия полностью устранить не представилось возможным.
Кроме того, нельзя согласиться с выводом суда о том, что А. не сумел довести преступление (убийство) до конца лишь потому, что был задержан подоспевшими на место происшествия сотрудниками милиции, а потерпевшему была своевременно оказана медицинская помощь.
Из показаний допрошенного в качестве свидетеля сотрудника милиции В. видно, что, услышав выстрелы, они с напарником К. объехали на автомашине корпус 3 дома N 18 по ул. Бобруйской и увидели, как один из стоявших около автомашины “Лексус“ мужчин выстрелил другому в лицо и тот сразу упал на колени, схватившись за голову. В этот момент милицейская автомашина поравнялась с автомашиной “Лексус“, после чего В. вышел из автомашины и задержал А.
Отсюда следует, что автомашина с сотрудниками милиции подъехала к месту происшествия лишь после третьего выстрела, когда потерпевший Б. опустился на колени, причем еще какое-то время ушло на то, чтобы В. успел вылезти из салона и задержать виновного. При таких обстоятельствах, если бы вооруженный пистолетом А. действительно намеревался убить потерпевшего, то он имел полную возможность до задержания произвести в него еще несколько выстрелов, поскольку в сложившейся ситуации не мог не осознавать того, что находящийся неподалеку Б. еще жив.
Что же касается оказания своевременной медицинской помощи потерпевшему, то причиненные ему телесные повреждения (в том числе ранение правого глаза) сами по себе опасности для жизни не представляли, в связи с чем ссылка на указанное обстоятельство, как на объективное препятствие для доведения умысла на убийство до конца, несостоятельна.
При таких обстоятельствах президиум находит, что доводы А. об отсутствии у него умысла на убийство потерпевшего Б. материалами дела не опровергнуты. В связи с этим его действия, направленные на причинение вреда здоровью человека, должны квалифицироваться по наступившим от них последствиям, т.е. по ст. 111 ч. 1 УК РФ как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего за собой утрату органом его функций.
Поскольку при рассмотрении дела допущено неправильное применение уголовного закона, то в соответствии со ст. ст. 409, 379 ч. 1 п. 3 УПК РФ имеются достаточные основания для пересмотра судебных решений в порядке надзора.
При назначении наказания А. президиум исходит из положений ст. ст. 60, 62 УК РФ, конкретных обстоятельств дела, характеризующих преступное деяние, данных о личности виновного и смягчающих обстоятельств, указанных в приговоре суда.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 407 и 408 УПК РФ, президиум
постановил:
1. Надзорные жалобы адвокатов Панченко С.И. и Мирзоева Г.Б. удовлетворить.
2. Приговор Кунцевского районного суда г. Москвы от 19 ноября 2007 года и кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 6 февраля 2008 года в отношении А. изменить: переквалифицировать его действия со ст. ст. 30 ч. 3, 105 ч. 1 УК РФ на ст. 111 ч. 1 УК РФ, по которой назначить 6 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима.
В остальном приговор и кассационное определение по делу оставить без изменения.
Председательствующий
А.Н.ДМИТРИЕВ