Решения и определения судов

Определение Санкт-Петербургского городского суда от 28.10.2010 N 33-14716/2010 Решение суда об удовлетворении иска о признании права пользования жилым помещением и обязании заключить договор социального найма отменено, поскольку судом в нарушение требований статьи 369 ГПК РФ не выполнены указания, содержащиеся в акте вышестоящей судебной инстанции, а именно не исследованы обстоятельства вселения и проживания истца в жилом помещении (с письменного согласия лица, проживающего в квартире после смерти нанимателя, или в качестве члена его семьи, или члена семьи нанимателя).

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 28 октября 2010 г. N 33-14716/2010

Судья: Ильина Н.Г.

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе:

председательствующего Вологдиной Т.И.

судей Рогачева И.А., Пучинина Д.А.

при секретаре К.

рассмотрела в открытом судебном заседании 28 октября 2010 года кассационную жалобу Администрации Колпинского района Санкт-Петербурга на решение Колпинского районного суда Санкт-Петербурга от 23 сентября 2010 года по делу N 2-1024/10 по иску В.Р. к Администрации Колпинского района Санкт-Петербурга и Санкт-Петербургскому государственному учреждению “Жилищное агентство Колпинского района Санкт-Петербурга“ о признании права пользования жилым помещением и обязании заключить договор социального найма.

Заслушав доклад судьи Вологдиной Т.И., объяснения лиц, участвующих в деле, судебная коллегия

установила:

Спорное жилое помещение трехкомнатная отдельная
квартира <...> на основании ордера, выданного в 1967 году было предоставлено П.В. на семью из пяти человек, включая сыновей П.Б. и П.Н., дочь П.В. (ныне В.) В.Р. и сожителя В.Н. которые с 05.03.1968 года были зарегистрированы по месту жительства в этой квартире.

П.В. была снята с регистрационного учета по этому адресу в связи со смертью в 1991 году, П.Б. - в 1993 году, П.Н. снят с регистрационного учета в спорной квартире в 2007 году в связи с его определением в Санкт-Петербургское государственное стационарное учреждение социального обслуживания в котором он проживает постоянно и находится на полном государственном обеспечении с 2007 года, В.Н., умерший в январе 2010 года снят с регистрационного учета.

В.Р. в 1985 году вступила в брак с В.В. и 1987 году была снята с регистрации по спорному адресу в связи с выдачей ее мужу в 1986 году служебного ордера на право занятия двухкомнатной квартиры <...>, в которой В.Р. была зарегистрирована постоянно по месту жительства с 1987 года.

Решением Колпинского районного суда от 23.12.1993 года В.Р. и В.В. были выселены из указанной квартиры без предоставления другого жилого помещения в связи с увольнением В.В. из организации, трудовые отношения с которой послужили основанием для предоставления ему служебной жилой площади.

На основании приговора суда В.Р. с 1998 года по 2003 год отбывала наказание в местах лишения свободы.

15.03.2010 года В.Р. обратилась в Колпинский районный суд Санкт-Петербурга в иском к Администрации Колпинского района Санкт-Петербурга и Санкт-Петербургскому государственному учреждению “Жилищное агентство Колпинского района Санкт-Петербурга“, в котором просила о признании за ней права пользования жилым помещением и обязании заключить договор социального
найма. В обоснование иска ссылалась на обстоятельства вселения и проживания с 2004 года в спорной квартире в качестве члена семьи В.Н., с которым вела общее хозяйство.

Решением Колпинского районного суда от 05.05.2010 года исковые требования В.Р. были удовлетворены.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского районного суда от 3.06.2010 года решение суда от 05.05.2010 года отменено, дело возвращено на новое рассмотрение.

При новом рассмотрении дела основания заявленного иска в порядке ст. 39 ГПК РФ не были изменены или дополнены.

Суд в соответствии с указаниями судебной коллегии привлек к участию в деле в качестве третьего лица П.Н.

Решением Колпинского районного суда от 23.09.2010 года указанные выше исковые требования удовлетворены в полном объеме.

В кассационной жалобе Администрация Колпинского района просит отменить указанное решение, считая его незаконным и необоснованным, и направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе судей.

Изучив материалы дела, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия полагает, что вынесенное по делу решение подлежит отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции, поскольку судом неправильно применены нормы материального права, что повлекло неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела и неполное выполнение указаний суда кассационной инстанции, содержащихся в определении судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского районного суда от 3.06.2010 года.

Удовлетворяя иск, суд признал установленным, что В.Р. приобрела право пользования спорной квартирой, поскольку в 2003 году вселилась в спорную квартиру в качестве члена семьи ее нанимателя - отчима истицы В.Н., с которым вела общее хозяйство.

Вместе с тем, указанные обстоятельства в силу положений ст. ст. 53, 54 ЖК РСФСР не являются достаточными для установления факта
возникновения у истицы равных с В.Н. прав, вытекающих из договора социального найма спорного жилого помещения.

Кроме того доказательства того, что на момент вселения истицы в спорную квартиру в 2003 году нанимателем указанной квартиры являлся именно В.Н., имеющимися в материалах дела доказательствами не подтверждены.

Из представленной в материалы дела справки инспектора ОВИР, следует, что нанимателем спорного жилого помещения на установленный судом момент вселения истицы в соответствии с данными ордера все еще значилась П.В., умершая в 1991 году. При этом, договор социального найма в письменной форме в отношении указанной квартиры не оформлялся.

В силу положений ст. 88 ЖК РСФСР, действовавшего в 2003 году, совершеннолетний член семьи нанимателя мог с согласия нанимателя и остальных совершеннолетних членов семьи требовать признания его нанимателем по ранее заключенному договору найма вместо первоначального нанимателя. Такое же право принадлежало в случае смерти нанимателя любому совершеннолетнему члену семьи умершего.

Таким образом, поскольку П.Н. был снят с регистрационного учета в спорной квартире в связи с его определением в СПб ГСУСО лишь в 2007 году признание В.Н. до указанного момента нанимателем спорного жилого помещения было возможно только при наличии соответствующего соглашения с П.Н. Наличие такого соглашения суд не установил.

Кроме того, в силу положений ст. 54 ЖК РСФСР, действовавшей на момент вселения истицы в спорное помещение (2003 год) наниматель был вправе в установленном порядке вселить в занимаемое им жилое помещение своего супруга, детей, родителей, других родственников, нетрудоспособных иждивенцев и иных лиц, лишь получив на это письменное согласие всех совершеннолетних членов своей семьи. На вселение к родителям их детей, не достигших совершеннолетия, согласия остальных членов семьи не требовалось.

При
этом, граждане, вселенные нанимателем, приобретали равное с нанимателем и остальными членами его семьи право пользования жилым помещением, лишь при условии вселения в соответствии с правилами настоящей статьи, в том случае, если они являлись или признавались членами семьи нанимателя (статья 53) и если при вселении между этими гражданами, нанимателем и проживающими с ним членами его семьи не было иного соглашения о порядке пользования жилым помещением.

Письменное согласие П.Н. на вселение истицы в материалах дела отсутствует и то обстоятельство, что оно в какой-либо форме давалось П.Н. при вселении истицы, судом в нарушение положений ст. 54 ЖК РСФСР и указаний судебной коллегии не установлено.

Между тем, при условии вселения истицы в спорное жилое помещение лишь в качестве члена семьи одного лица, проживающего в данной квартире (В.Н.) возможность признания за ней равных с В.Н. прав зависела от соблюдения порядка вселения, установленного абзацем 1 ст. 54 ЖК РСФСР, предполагающего обязательность письменного согласия П.Н.

Положения ст. 70 ЖК РФ, действующие с 1.03.2005 года, на которые суд также сослался при разрешении спора, не отменили необходимости получения нанимателем согласия в письменной форме членов своей семьи, в том числе временно отсутствующих, на вселение в занимаемое им жилое помещение по договору социального найма своего супруга, своих детей и родителей. Кроме того, положения указанной статьи предусмотрели обязанность при вселении других граждан (к которым по отношению к В.Н. относится истица) получения согласия в письменной форме не только от членов семьи, нанимателя, включая временно отсутствующих, но и от наймодателя.

Поскольку согласия наймодателя на вселение истицы в спорное жилое помещение получено не было, самостоятельное право пользования спорным жилым
помещением по договору социального найма у истицы с учетом отсутствия близких родственных отношений с В.Н. могло возникнуть только при вселении до 1.03.2005 года либо с письменного согласия П.Н., либо в качестве члена семьи, как В.Н., так и П.Н.

При этом, обстоятельства совместного проживания истицы с данными гражданами в силу положений ст. 53 и 54 ГПК РФ сами по себе, без установления обстоятельств ведения общего хозяйства с указанными лицами, не могут являться основаниями для признания истицы членом их семьи.

В силу положений ч. 2 ст. 12 ГПК РФ суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел.

В соответствии с частью 2 ст. 56 ГПК РФ суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Как следует из содержания решения суда, в своих объяснениях при новом рассмотрении дела истица дополнительно ссылалась на обстоятельства ее вселения в спорное жилое помещение в качестве члена семьи как В.Н., так и П.Н., поскольку у них было совместное хозяйство. Вместе с тем, указанные дополнения основания иска в установленном порядке к производству суда не принимались, сведения о таких объяснениях истицы отсутствуют в протоколах судебных заседаний, доказательства, направленные на установление данных обстоятельств в материалах дела отсутствуют и
судом не исследовались. Суд в нарушение положений указанных выше процессуальных норм не предлагал истице надлежащим образом оформить уточнения оснований своего иска и расширить круг доказательств по делу с целью установления обстоятельств, имеющих значение для дела, о процессуальных последствиях несовершения соответствующих процессуальных действий истицу не предупреждал, ограничившись лишь формальной попыткой получения объяснений П.Н. и установлением обстоятельств, недостаточных для решения вопроса о возникновении прав истицы, вытекающих из договора социального найма спорного жилого помещения.

При этом на необходимость исследования судом обстоятельств вселения и проживания истицы в спорной квартире (с письменного согласия П.Н. или в качестве члена семьи П.Н., так же как и члена семьи В.Н.) имелись прямые указания в определении судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 3.06.2010 года, которые в нарушение требований ст. 369 ГПК РФ выполнены судом первой инстанции не были.

Кроме того, судом не устранены явные противоречия в показаниях допрошенных по делу свидетелей и показаниях самой истицы относительно характера взаимоотношений между истицей и В.Н.

Так, свидетели К.С. и К.А. (соседи по дому) дали пояснения об осуществляемом В.Р. уходе за В.Н., чистоте в квартире, осуществленном В.Р. ремонте, о получаемом В.Р. доходе и достатке в семье, о том, что В.Р. погашала долги В.Н.

Однако, свидетель К.С. (участковый инспектор) пояснил об антисанитарном состоянии спорного жилого помещения, о том, что проживающий в указанной квартире дедушка ходил и попрошайничал, о наличии большого долга по квартплате.

Сама же В.Р., не представив доказательств наличия источника и размера доходов, получаемых ею в период проживания в спорной квартире, в судебном заседании поясняла, что в последний год она не работала, жила на пенсию
В.Н.

Показания свидетелей, допрошенных при первоначальном рассмотрении дела, суд при новом рассмотрении дела не исследовал и не оценивал.

Столь явные противоречия в показаниях свидетелей и истицы по делу, не устраненные судом, не позволяют судебной коллегии согласиться с выводами суда о наличии основания признать установленным факт ведения общего хозяйства В.Р. и В.Н.

Судебная коллегия полагает также, что привлечение П.Н. к участию в деле в качестве третьего лица, не сопровождалось соблюдением судом его процессуальных прав.

Из материалов дела не следует, что П.Н. направлялись судебные повестки с указанием времени и места проведения судебного разбирательства по делу, вручалась копия искового заявления, разъяснялись его права, установленные ст. 35 ГПК РФ. Отсутствие у П.Н. по состоянию здоровья возможности присутствовать в судебном заседании не лишало его процессуальной право и дееспособности и не освобождало суд от выполнения обязанностей, установленных ст. ст. 113, 150 ГПК РФ. Наоборот, с учетом особенностей личности третьего лица, нуждающегося в особой социальной защите, суду первой инстанции следовало принять меры к разъяснению П.Н. его процессуальных прав, поскольку СПб ГСУСО в силу положений ч. 4 ст. 35 ГК РФ до признания П.Н. недееспособным полномочиями его опекуна не наделен и не может ограничивать своего подопечного в реализации гражданских прав и обязанностей.

Имеющиеся в деле разъяснения СПб ГСУСО о невозможности опросить П.Н. по существу поставленных судом вопросов в связи с наличием сомнений в полноте понимания П.Н. сути задаваемых ему вопросов, не свидетельствуют о том, что одновременно с попыткой опроса П.Н. вручались судебные повестки и копия искового заявления В.Р. и разъяснялись процессуальные права и обязанности третьего лица, равно как и об отказе П.Н. от
получения данных документов.

При этом, СПб ГСУСО не является организацией, которой судом в соответствии с положениями ст. ст. 62 и 64 мог быть поручен сбор или обеспечение доказательств по делу и тем более, не является организацией, которой принадлежит право оценки доказательств по делу.

Учитывая изложенное, вынесенное по делу решение не может быть признано законным и обоснованным и подлежит отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции, которому надлежит поставить на обсуждение вышеназванные обстоятельства, имеющие значение для дела, предложить истцу уточнить основания заявленных требований, распределить между сторонами бремя доказывания этих обстоятельств и в зависимости от их установления разрешить спор с соблюдением процессуальных гарантий всех лиц, участвующих в деле.

Руководствуясь ст. 361 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

Решение Колпинского районного суда Санкт-Петербурга от 23 сентября 2010 года по настоящему делу отменить, дело возвратить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе судей.