Приговор Новосибирского гарнизонного военного суда от 01.04.2010 N 17-2010 Вина военнослужащего, являвшегося должностным лицом, в совершении действий, выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенные нарушения прав и законных интересов граждан на личную неприкосновенность, существенное нарушение охраняемых законом интересов государства и тяжкие последствия в виде самоубийства одного из потерпевших, подтверждена материалами дела. Наказание назначено с учетом всех смягчающих и отягчающих обстоятельств дела.
НОВОСИБИРСКИЙ ГАРНИЗОННЫЙ ВОЕННЫЙ СУДИменем Российской Федерации
ПРИГОВОР
от 1 апреля 2010 г. по делу N 17-2010
Новосибирский гарнизонный военный суд под председательством судьи Коробкова В.Ю., с участием государственных обвинителей - заместителя военного прокурора Сибирского военного округа полковника юстиции Б. и помощника военного прокурора Новосибирского гарнизона майора юстиции С., подсудимого Р.; защитника - адвоката У., представившей удостоверение N 00 и ордер N 00 от 24 февраля 2010 года адвокатской консультации N 00 - филиала Межреспубликанской коллегии адвокатов, при секретаре Н., а также потерпевших П. и Г., представителя гражданского ответчика - С. рассмотрев материалы уголовного дела в отношении военнослужащего войсковой части 0000 прапорщика Р., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных пунктом “а“ части 3 ст. 286; пунктом “в“ части 2 ст. 163; пунктами “а“, “в“ части 3 ст. 286 УК РФ,
установил:
С ноября 2008 года Р. проходит военную службу в должности командира взвода и являлся начальником по своему служебному положению и воинскому званию для рядовых Э., Г. и П., т.е. должностным лицом.
4 сентября 2009 года около 11 часов, находясь в комнате информирования и досуга, Р., будучи недовольным тем, что Э., в ходе уборки помещения, повредил его фотографию, действуя в нарушение требований Устава внутренней службы и Дисциплинарного устава, схватил Э. за голову и дважды ударил того головой о стенд. После чего Р. и Э. вышли в спальное помещение, где Р., продолжая свои действия, нанес потерпевшему несколько ударов кулаками по лицу и телу, а также ногой, обутой в ботинок, по бедру, причинив Э. физическую боль. Кроме того, эти действия Р. повлекли за собой существенное нарушение охраняемых законом интересов государства в виде подрыва авторитета власти и нарушения воинской дисциплины.
26 сентября 2009 года около 18 часов Р., находясь в помещении кладовой, предъявил претензии военнослужащим Г. и П.. по поводу употребления теми спиртных напитков в увольнении. После чего, желая наказать Г. и П., в нарушение требований Устава внутренней службы и Дисциплинарного устава, нанес П. удар ногой в живот, отчего тот упал, а затем еще несколько ударов кулаками и ногами по телу и ногам. Тут же Р. нанес Г. удары кулаком в грудь и в живот, а когда потерпевший упал, нанес тому еще несколько ударов кулаками по телу и ногам. В результате этих действий потерпевшим была причинена физическая боль.
Спустя некоторое время, Р., находясь в комнате информирования и досуга, будучи недовольным тем, что Г. и П. написали в объяснительных об отрицании употребления спиртных напитков, желая унизить тех, затолкал каждому в рот по листу бумаги и в грубой форме заставил Г. и П. их жевать.
В результате этих действий подсудимого были унижены честь и личное достоинство потерпевших Г. и П., в связи с чем последний на следующий день покончил жизнь самоубийством. Кроме того, эти действия Р. повлекли за собой существенное нарушение охраняемых законом интересов государства в виде подрыва авторитета власти и нарушения воинской дисциплины.
Подсудимый Р. виновным себя не признал и показал, что ни к кому из потерпевших насилия не применял и действий, не предусмотренных уставами, не совершал. Потерпевшие Э. и Г., а также свидетели его оговаривают.
Виновность подсудимого Р. подтверждается следующими доказательствами:
Согласно приказу командира войсковой части 0000 от 27 ноября 2008 года N 00 л/с Р. назначен на должность командира взвода материального обеспечения роты боевого обеспечения.
Из показаний потерпевшего Э. видно, что он проходил военную службу в войсковой части 0000. В ходе уборки комнаты информирования и досуга 4 сентября 2009 года он случайно тряпкой провел по фотографии Р., чем повредил фотоснимок. Через некоторое время в комнату зашел Р., который, высказывая в нецензурной форме претензии по этому поводу, схватил его рукой за голову и дважды ударил ею о стенд. От этих ударов он испытывал боль. После этого, выйдя из комнаты информирования и досуга, Р. нанес ему несколько ударов кулаками по лицу и телу, а также ногой, обутой в ботинок, по бедру.
Свои показания о действиях Р. потерпевший Э. подтвердил в ходе следственного эксперимента, что закреплено в соответствующем протоколе.
Свидетель Н. показал, что утром 4 сентября 2009 г., находясь в комнате информирования и досуга, видел, как Р., схватив рукой за голову Э., ударил ею два раза о стенд. После этого Р. и Э. вышли из комнаты, но в проем двери он видел, как Р. продолжил избивать Э., нанося тому удары ногой по бедру, а также кулаками по лицу и телу.
Свои показания о действиях Р., в отношении Э., свидетель подтвердил в ходе следственного эксперимента, что закреплено в соответствующем протоколе.
Свидетели С. и Б. дали аналогичные показания.
Свои показания о действиях Р., в отношении Э., свидетель С. подтвердил в ходе следственного эксперимента, что закреплено в соответствующем протоколе.
Потерпевшая П. пояснила, что приходится матерью погибшему П. 27 сентября 2009 года она узнала о смерти сына. 30 сентября 2009 года, когда привезли тело, она видела повреждения на теле сына.
Потерпевший Г. показал, что 26 сентября 2009 года, находясь в увольнении, он и П. выпили пива. После возвращения в воинскую часть, офицер Ч., почувствовав запах спиртного, вызвал врача, который не обнаружил у них признаков опьянения. После этого он и П. написали объяснения офицеру, который был ответственным. Около 17 часов он и П., по приказанию Р., зашли в кладовую. Там Р. в нецензурной форме предъявил претензию, что они в увольнении употребляли спиртные напитки. Затем Р. ногой ударил П. в живот, отчего тот упал, а ему нанес удар кулаком в грудь и в живот, отчего он также упал. После этого Р. нанес ему удар ногой по бедру и несколько ударов кулаками по телу и ногам. От ударов он испытывал боль. Лежащему на полу П.Р. также нанес несколько ударов кулаками по телу и ногам. После этого они вышли из кладовой в комнату информирования и досуга. Через некоторое время туда зашел Р. и, выражаясь нецензурно, смял объяснительные, затолкав их ему и П. в рот, заставил жевать. От этих действий Р. он испытывал унижение, т.к. все это происходило в присутствии сослуживцев. Кроме того, потерпевший показал, что после команды “Отбой“ к нему подошел военнослужащий А. и сказал, что Р. требует с него и П. передачи 500 рублей либо мобильного телефона за недонесение командованию о совершенном проступке. Так как у него денег не было, то он отдал А. свой мобильный телефон “Nokia 0000-00“. На следующий день во время завтрака он сказал об этом П. В этот момент П. выглядел странно и сказал, что знает, что делать. Спустя некоторое время от сослуживца К. он узнал, что П. покончил с собой.
Свои показания о противоправных действиях Р. потерпевший Г. подтвердил в ходе следственного эксперимента, что отражено в соответствующем протоколе.
Свидетель М.. дал показания о том, что является оперуполномоченным отдела ФСБ. 27 сентября 2009 года от командира воинской части Х. узнал, что военнослужащий П. покончил жизнь самоубийством. В ходе оперативной работы он получил информацию, что накануне военнослужащие П. и Г. были избиты Р. за то, что прибыли из увольнения с признаками алкогольного опьянения. Поскольку Р. отсутствовал в части и не отвечал на телефонные звонки, то он организовал поиск того, но найти Р. не удалось.
Из показаний свидетеля Б. следует, что он проходит службу в войсковой части 0000 на должности командира роты. 26 сентября 2009 года военнослужащим Г. и П. было предоставлено увольнение в город. Утром 27 сентября 2009 г. ему позвонил военнослужащий Х. и сообщил о самоубийстве П. Вечером этих же суток ему позвонил тот же военнослужащий и сообщил, что накануне самоубийства Р. применил насилие к П. и Г., когда те вернулись из увольнения. 29 сентября 2009 г. в ходе телефонного разговора Р. пояснил, что особо не избивал П. и Г., а дал тем пару подзатыльников.
Свидетель Р. показал, что 26 сентября 2009 года от сослуживцев узнал, что П. и Г. вернулись из увольнения с признаками алкогольного опьянения и были замечены кем-то из офицеров. Вечером он видел П. и Г., которые шли с листами бумаги, в которых писали объяснения. Спустя некоторое время, от сослуживцев узнал, что Р. заставил П. и Г. жевать объяснительные. На следующий день после завтрака было обнаружено отсутствие П.. В ходе поисков в комнате для занятий спортом было обнаружено тело П., который повесился.
Свидетель Г. дал показания о том, что вечером 27 сентября 2009 ему позвонил Р. и сообщил о самоубийстве П. Также тот говорил, что накануне П. и еще один военнослужащий вернулись из увольнения в состоянии опьянения и за это дал тем подзатыльники.
Из показаний свидетеля А. усматривается, что 26 сентября 2009 г. около 21 часа он вернулся из увольнения. От сослуживцев ему стало известно, что Р. побил военнослужащих П. и Г. за то, что те вернулись из увольнения в состоянии опьянения. Перед отбоем к нему подошел Р. и сказал взять с П. и Г. 500 рублей, а если не будет денег, то взять у тех сотовый телефон. После отбоя он подошел к Г. и, сообщив о требовании Р., взял у того сотовый телефон, т.к. денег у Г. не было. В последующем он вернул Г. телефон.
Свидетель Х. дал показания о том, что 26 сентября 2009 г., сменившись с наряда, зашел в кладовую. Туда же зашли Р., Г. и П.. Р. стал предъявлять претензии Г. и П. по поводу употребления теми спиртного в увольнении. Затем нанес удар ногой в живот П. и тот упал. Тут же Р. ударил кулаком Г. и тот также упал. После этого Р. стал поочередно избивать лежащих Г. и П.. Закончив избиение, Р. сказал тем выйти из кладовой. Через некоторое время, находясь в комнате информирования и досуга, он видел, как туда вошел Р., держа в руках листы бумаги. После этого Р. смял бумагу и поочередно затолкал ее в рот. и Г., заставив тех жевать ее. Все это происходило в присутствии других военнослужащих. Выходя, Р. сказал П. и Г. написать новые объяснения. На следующий день во время завтрака он видел живым П. в последний раз. Во время утреннего развода П. не оказалось в строю и его стали разыскивать. В какой-то момент кто-то из военнослужащих крикнул, что П. нашли в комнате для занятий спортом. Подойдя туда, он увидел лежащего на спине П. без признаков жизни.
Свои показания о действиях Р. свидетель Х. подтвердил в ходе следственного эксперимента, что отражено в соответствующем протоколе.
Согласно показаниям свидетеля О., 26 сентября 2009 г. в 19 часу он находился в комнате информирования и досуга, там же находились другие военнослужащие, среди которых были Г. и П. В это время в комнату вошел Р., у которого в руках были листы бумаги. Р. подошел к Г. и П., смял листы бумаги и поочередно запихал их тем в рот, заставив жевать.
Свидетель Ш. показал, что 27 сентября 2009 года он нес службу дежурным по роте. Около 10 часов было выявлено отсутствие П. Начались поиски того. Обнаружив, что дверь в комнату для спортивных занятий закрыта, он выбил ее, вошел внутрь и увидел П., который висел на брючном ремне, закрепленном на перекладине. Он сразу пошел докладывать командованию о случившемся.
Свидетель Х. пояснил, что является командиром воинской части. Утром 27 сентября 2009 г. офицер Б. доложил о самоубийстве военнослужащего П. Прибыв в подразделение, он увидел тело П. без признаков жизни. О случившемся он сразу доложил вышестоящему командованию. В ходе выяснения обстоятельств гибели П. от офицера Б. он узнал, что накануне Р. применял насилие к П. и Г. Это же подтвердил военнослужащий Х., а в последующем и Г.
Из протокола осмотра места происшествия от 27 сентября 2009 г. усматривается, что объектом осмотра является казарменное помещение роты боевого обеспечения войсковой части 0000, расположенное на четвертом этаже казармы. В конце спального помещения имеется коридор, по левой стене имеется дверь с табличкой “13 комната для спортивных занятий“. На момент осмотра дверь в помещение открыта. Комната размером 4 x 5,05 м. В комнате имеются спортивные тренажеры. Под перекладиной расположен труп мужчины. Под ногами трупа лежит боксерская груша.
Согласно протоколу осмотра трупа от 27 сентября 2009 г. объектом осмотра является труп П. На момент осмотра труп лежит на спине. На нем надета военная форма камуфлированного цвета, ноги обуты в ботинки. В ходе осмотра одежда с трупа была снята. В верхней части шеи имеется одиночная незамкнутая странгуляционная борозда шириной 2,5 см. В области нижней челюсти слева имеется две ссадины с подсохшей корочкой. На тыле правой кисти имеется пять ссадин. На правой плечевой области имеется кровоподтек сине-багрового цвета. На средней фаланге третьего пальца левой кисти на тыльной поверхности обнаружена ссадина, еще одна ссадина имеется на ладонной поверхности первого пальца. В области правой лопатки обнаружена линейная ссадина. На боковой поверхности средней трети правого бедра имеется кровоподтек желто-коричневого цвета; на передней поверхности средней трети левой голени два кровоподтека бледно-зеленого цвета. В области правой локтевой ямки - рана полулунной формы с красной поверхностью. Под шеей трупа находится поясной ремень коричнево-зеленого цвета.
По заключению судебно медицинского эксперта причиной смерти П. явилась механическая асфиксия в результате сдавления шеи петлей при повешении, о чем свидетельствует наличие прижизненной одиночной, косовосходящей к правому углу нижней челюсти, замкнутой странгуляционной борозды на шее; острой эмфиземы и отека легких, а также признаков быстрого наступления смерти в виде мелкоочаговых кровоизлияний под плевру обоих легких и под эпикардом.
Степень выраженности трупных явлений свидетельствует о том, что смерть П. наступила в пределах 24 - 36 часов к моменту исследования трупа
При исследовании трупа П. обнаружены следующие повреждения: один кровоподтек в верхней трети наружной поверхности правого плеча, один кровоподтек в средней трети передненаружной поверхности правого бедра, ссадина на тыльной поверхности средней фаланги 3 пальца левой кисти; ссадина на ладонной поверхности левой кисти у основания второго пальца.
Цвет кровоподтеков и состояние поверхности ссадин свидетельствуют о том, что давность их образования в пределах одних суток от момента образования до смерти. Указанные кровоподтеки и ссадины образовались от травматического воздействия тупого твердого предмета по механизму удара и в причинной связи со смертью П. не состоят.
При химическом исследовании крови, мочи и желчи от трупа П. этиловый алкоголь, наркотические и психотропные вещества не обнаружены.
Согласно заключению комиссии экспертов-психиатров от 24 ноября 2009 г., П. при жизни психическим расстройством не страдал, в период, предшествующий самоубийству, в момент принятия решения о самоубийстве и непосредственно при совершении суицидального поступка признаков временного психического расстройства не обнаруживал и, вследствие этого, он не был лишен возможности понимать значение своих действий и руководить ими.
Факт избиения, оскорбления в нецензурной форме, унижения человеческого достоинства в присутствии других военнослужащих в КИДе Р. 26 сентября 2009 г. предшествовал принятию решения П. о лишении себя жизни 27 сентября 2009 г. и является фактором, обусловившим возникновение у него особого эмоционального состояния в виде психогенной дезорганизации психической деятельности, приведшей к суициду.
В момент, предшествовавший самоубийству, П. находился в особом эмоциональном состоянии психогенной дезорганизации психической деятельности: был подавленным, грустным, вследствие противоправных действий Р. В момент принятия решения о самоубийстве, а также непосредственно при совершении самоубийства состояние П. характеризовалось остротой и напряженностью внутренних эмоциональных переживаний, охваченностью ими, субъективной безвыходностью и импульсивностью принятия решения, быстротой перехода к суицидальным действиям, что говорит об аффективном характере рассматриваемого суицида. Основной психологический смысл (мотив) исследуемого суицидального поведения заключался в устранении себя от непереносимой для него, как личности, угрозы ожидаемых неизбежных физических и душевных страданий. Другим мотивом суицида П. является пассивный протест в виде привлечения внимания к военным единицам командования, которые используют неуставные отношения. Противоправные действия Р. (избиение, оскорбление в нецензурной форме, унижение человеческого достоинства в присутствии других военнослужащих) обусловили возникновение у П. эмоционального состояния, приведшего к суициду.
Время принятия решения о самоубийстве П. приходится на утро 27 сентября 2009 года, непосредственно после сообщения Г. о требовании денег Р., которое стало для П. “последней каплей“ и под воздействием интенсивных и субъективно значимых эмоций он принял импульсивное решение о совершении суицида.
Оценивая это заключение экспертов-психиатров, в совокупности с показаниями потерпевшего Г., свидетелей и другими доказательствами, военный суд находит его научно обоснованным, т.к. оно дано квалифицированными экспертами, а поэтому констатирует наличие причинно-следственной связи между противоправными действиями Р. и наступившими последствиями в виде самоубийства П.
Оценивая заявление подсудимого Р. о непричастности к противоправным действиям в отношении потерпевших и об оговоре его свидетелями, о чем упоминалось ранее, военный суд учитывает следующее.
Как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании, потерпевшие Г., Э., а также свидетели Х., Н., С., О. и Б., последовательно показывали о противоправных действиях Р. Их показания согласуются между собой и другими доказательствами, взаимно дополняют друг друга. Поэтому суд находит их достоверными и кладет в основу приговора. При этом суд считает, что ни у потерпевших, ни у свидетелей не было оснований для оговора подсудимого, т.к. в судебном заседании доказательств этому не представлено.
В этой связи суд признает недостоверными и отвергает показания подсудимого об отрицании своей вины в применении насилия к потерпевшим Э., Г. и П., поскольку они полностью опровергаются приведенными показаниями потерпевших и свидетелей. Кроме того, в ходе предварительного следствия, будучи допрошенным в качестве подозреваемого (т. 1, л. д. 222 - 226) с участием защитника, Р. показал, что избил П. и Г. в кладовой, за то, что те обманули его, отрицая факт употребления спиртного в увольнении. Затем в комнате информирования и досуга он, смяв листы бумаги с объяснениями П. и Г., передал им со словами: “Ешьте свою ложь.“ и те стали жевать бумагу.
В дальнейшем, при допросе его в качестве обвиняемого (т. 1, л. д. 242 - 245) Р. изменил свои показания, отрицая факт применения насилия к П. и Г. в кладовой. При этом обосновал это тем, что, давая показания в качестве подозреваемого, плохо себя чувствовал и думал, что эти показания повлияют на смягчение наказания.
Оценивая показания свидетелей стороны защиты К., которая пояснила о том, что Р. с вечера 27 сентября до вечера 28 сентября 2009 года находился у нее дома и никуда не выезжал, а также Р., которая показала, что ее сын Р. не совершал тех преступлений, в которых его обвиняют, суд их признает недостоверными и отвергает, поскольку оба свидетеля прямо заинтересованы в исходе дела в пользу подсудимого в силу близких отношений с Р.
До удаления суда в совещательную комнату государственный обвинитель изменил обвинение Р. в сторону смягчения путем переквалификации его деяния в отношении потерпевшего Э., первоначально квалифицированного по пункту “в“ части 2 ст. 163 УК РФ на часть 1 ст. 330 УК РФ.
Оценивая обоснованность данного обвинения подсудимого в самоуправстве, суд учитывает следующее.
Согласно действующему уголовному закону объектом самоуправства является установленный законом порядок реализации гражданином своих прав. Дополнительный объект - законные права и интересы граждан или юридических лиц.
Объективная сторона самоуправства характеризуется следующими признаками. Во-первых, лицо осуществляет реализацию своего действительного либо предполагаемого и не существующего права. Во-вторых, обязательным признаком объективной стороны является причинение существенного вреда гражданину. В-третьих, правомерность действий виновного должна оспариваться потерпевшим. Обязательным признаком субъективной стороны самоуправства является самовольность, т.е. виновный осознает, что действует без разрешения лица, право которого данное деяние нарушает.
Ни в ходе предварительного следствия, ни в судебном заседании, стороной обвинения не представлено доказательств того, что правомерность действий Р. была оспорена потерпевшим Э. в суде или иных правоохранительных органах. Также стороной обвинения не представлено доказательств, подтверждающих причинение потерпевшему Э. существенного вреда и самовольности действий Р.
При таких обстоятельствах суд приходит к выводу об отсутствии в деянии Р. признаков названного состава преступления, а поэтому он подлежит оправданию.
Давая юридическую оценку действиям подсудимого, военный суд считает доказанным, что Р., являясь должностным лицом, 4 сентября 2009 г. применил насилие к Э., т.е. совершил действия, явно выходящие за пределы его полномочий и которые повлекли существенное нарушение прав и законных интересов гражданина на личную неприкосновенность, а также существенное нарушение охраняемых законом интересов государства, поэтому квалифицирует их по пункту “а“ части 3 ст. 286 УК РФ.
Он же, являясь должностным лицом, 26 сентября 2009 г. применил насилие к П. и Г., т.е. совершил действия, явно выходящие за пределы его полномочий и которые повлекли существенное нарушение прав и законных интересов граждан на личную неприкосновенность, а также существенное нарушение охраняемых законом интересов государства, и тяжкие последствия в виде самоубийства П., а поэтому квалифицирует их по пунктам “а“, “в“ части 3 ст. 286 УК РФ.
Потерпевшей П. к Министерству внутренних дел России заявлен гражданский иск на сумму 1600 тысяч рублей, из которых 30 тыс. рублей в счет возмещения понесенных расходов на погребение сына и 1570 тысяч рублей в счет компенсации морального вреда.
Представитель гражданского ответчика исковые требования не признал.
Рассматривая иск потерпевшей П., суд учитывает следующее.
Согласно ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.
В соответствии со ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо (в данном случае МВД России) возмещает вред, причиненный его работником при исполнении, в т.ч. служебных (должностных) обязанностей.
Применительно к правилам, предусмотренным настоящей главой, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании контракта, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица и под его контролем над безопасным ведением работ.
Поскольку ни одно должностное лицо Внутренних войск МВД России не давало задания Р. совершать противоправные деяния, напротив, с ним был заключен контракт о прохождении военной службы, в котором Р. дал обязательство соблюдать законы, то, по мнению суда, это исключает гражданско-правовую ответственность МВД России, как юридического лица. В связи с чем суд находит, что МВД России является ненадлежащим ответчиком.
Поскольку потерпевшая П. настаивала на исковых требованиях именно к МВД России и не согласилась на замену ненадлежащего ответчика надлежащим, то суд, руководствуясь ст. 1068 Гражданского кодекса РФ и ст. 41 ГПК РФ отказывает потерпевшей П. в удовлетворении иска.
При назначении подсудимому наказания, военный суд учитывает, что за время военной службы Р. характеризуется с положительной стороны. В быту также зарекомендовал себя положительно, имеет ряд хронических заболеваний.
Решая вопрос о возмещении процессуальных издержек, связанных с проведением комплексной посмертной психолого-психиатрической судебной экспертизы по данному делу, военный суд, в силу части 1 ст. 132 УПК РФ считает, что они подлежат возмещению за счет средств федерального бюджета.
На основании изложенного и руководствуясь статьями 296, 297, 299, 308 и 309 УПК РФ, военный суд
приговорил:
Оправдать Р. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного частью 1 ст. 330 УК РФ, в связи с отсутствием в деянии состава преступления.
Признать Р. виновным в совершении преступления, предусмотренного пунктом “а“ части 3 ст. 286 УК РФ, за которое назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 3 (три) года с лишением права занимать должности, связанные с организационно-распорядительными функциями сроком на один год.
Его же признать виновным в совершении преступления, предусмотренного пунктами “а“, “в“ части 3 ст. 286 УК РФ, за которое назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 4 (четыре) года с лишением права занимать должности, связанные с организационно-распорядительными функциями сроком на два года шесть месяцев.
По совокупности совершенных преступлений в силу части 3 ст. 69 УК РФ окончательное наказание Р. определить путем частичного сложения назначенных наказаний и лишить его свободы сроком на четыре года шесть месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима с лишением права занимать должности, связанные с организационно-распорядительными функциями сроком на три года.
Срок отбывания наказания осужденному Р., с зачетом времени задержания в связи с данным делом, исчислять с 28 марта 2010 года.
Меру пресечения в отношении Р. - подписку о невыезде и надлежащем поведении изменить на заключение под стражу.
До вступления приговора в законную силу содержать Р. в следственном изоляторе N 1 города Новосибирска.
Гражданский иск потерпевшей П. оставить без удовлетворения.
Процессуальные издержки, связанные с оплатой судебной экспертизы, в сумме 14495 (четырнадцать тысяч четыреста девяносто пять) рублей возместить за счет средств федерального бюджета.
Вещественное доказательство по делу - мобильный телефон “Nokia 0000-00“, находящийся на хранении у потерпевшего Г., по вступлении приговора в законную силу, считать возвращенным ему по принадлежности.
Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Западно-Сибирский окружной военный суд в течение 10 суток со дня провозглашения, а осужденным Р., содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора.
Осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции в тот же срок при подаче кассационной жалобы, либо путем подачи отдельного ходатайства, а также в возражениях на принесенные по делу кассационные жалобы (представления) другими участниками процесса, в течение десяти суток со дня вручения их копий.
Судья
В.Ю.КОРОБКОВ